Внуки наших внуков (Худ. В. Носков)

— Видали? — закричал он, взволнованно вскакивая с кресла. — Вам, дорогой коллега, просто повезло, впрочем, и мне тоже! Такие болиды падают не чаще одного раза в тысячу лет. В тысячу, поймите! Этакая громадина! Пожалуй, больше, чем Тунгусский и Сихотэ-Алинский метеориты, вместе взятые. Слышите? — он поднял палец и прислушался.

До нас донесся грохот — отзвук пролетевшего над нами небесного гиганта.

— Какая махина! — не унимался он. — Жаль, если он упадет в море… Все это чрезвычайно интересно. И, главное, засняли весь путь! Пойдемте проявлять пленки.

— Но ведь сейчас ночь, в вашей лаборатории, наверное, никого нет.

— Ну и что же? Я всегда сам проявляю наиболее ответственные снимки.

Мы вынули кассеты из телескопа и направились в фотолабораторию.

— Интересно, где упал болид? Взорвался он иди нет? Впрочем, завтра мы все это узнаем подробно. А теперь посмотрим наши снимки.

Илья Петрович взял одну из просохших пленок и подошел к настольной лампе.

— Вот, взгляните, — сказал он, аккуратно держа пленку перед белым абажуром лампы. — Основной болид, а в стороне несколько совсем мелких метеоритов.

На других кадрах мы неожиданно для себя обнаружили интересную деталь. Вслед за огромным первым болидом, почти сливаясь с его огненным хвостом, летел второй такой же болид.

— Черт возьми, действительно второй болид!

— Но почему он не такой яркий, как первый?

— Это понятно. Он и должен нагреваться меньше. Первый врезался в атмосферу, разогнал воздух, образовалось разреженное пространство, вроде мешка. Туда и попал второй болид.

— Но в таком случае оба болида могут столкнуться в воздухе; ведь первый тормозится воздухом, а второй летит с большей скоростью.

— Очень может быть…

Мы просидели над снимками всю ночь.

К десяти часам утра мы уже знали, что болиды ворвались в, атмосферу Земли над Северной Африкой, пронеслись на северо-восток над Средиземным морем, промелькнули над Грецией, озарили ярким светом просторы Западной Сибири и, не долетев немного до Тихого океана, упали где-то в Восточной Сибири. Сила взрыва была огромна: все сейсмические станции мира зафиксировали сотрясение почвы. При расшифровке сейсмограмм выяснилось, что болиды упали между хребтами Черского и Верхоянским.

Данные сейсмических станций подтверждались радиограммами и телефонограммами, полученными из Охотска, Верхоянска, Оймякона и Якутска, где большое число людей наблюдало падение этих метеоритов.

По рассказам очевидцев, падению метеоритов предшествовало нарастание ярко-белого света, от которого рассеялись предрассветные сумерки. Ослепительный свет резал глаза, жег лицо и руки. Люди, наблюдавшие это явление, падали ничком, пряча глаза от невыносимого и неожиданного светового удара. Казалось, что с неба сорвалось солнце и стремительно падает на землю. По небосводу пронесся огромный огненный шар, рассыпая вокруг себя мириады белых искр. За первым шаром сразу же промелькнул второй темно-красный шар, и оба они почти одновременно грохнулись за Верхоянским хребтом.

Некоторое время спустя люди услышали рев и гул, а затем два сильных взрыва. В домах, удаленных на сотни километров от места падения метеоритов, были сорваны с петель двери, выбиты стекла, повалена мебель в комнатах.

Вдали, за Верхоянским хребтом, еще долго виднелось зарево гигантского пожара — горела тайга…

Таковы были первые сведения об этом удивительном событии.

— Вот вам и снимки! — воскликнул Илья Петрович. — Не будь их у нас, мы бы сейчас сомневались, не ошиблись ли очевидцы насчет второго болида. А теперь у нас есть неопровержимые доказательства.

Вскоре выяснилось, что наши снимки уникальны. Ни в одной обсерватории мира не успели так хорошо сфотографировать полет болидов. Утром Илья Петрович распорядился как можно скорее размножить снимки и разослать их всем заинтересованным организациям.

Илью Петровича теребили со всех сторон. Просили прислать снимки, дать справку, сообщить подробности. Вскоре я почувствовал, что Илье Петровичу не до меня. Я попрощался и поспешил уйти из обсерватории. Перед самым моим уходом Илья Петрович дал мне с собой первую серию еще влажных фотографий и обещал позвонить по телефону.

На другой день раздался телефонный звонок.

— Здравствуйте, Александр Александрович! — услышал я голос Брадова. — Вчера вечером Комитет по метеоритам Академии наук принял решение организовать комплексную экспедицию в район Верхоянского хребта. В экспедиции должен принять участие специалист по ядерной физике. Я взял на себя смелость рекомендовать вас…

— Меня?!

— Да, если только вам это интересно. Но можно еще и отказаться. Я, со своей стороны, всячески советую поехать. Экспедиция продлится всего две-три недели, включая дорогу.

Соблазн был слишком велик.

— Поеду! — сказал я, не раздумывая.

— Вот и отлично! Я, собственно, и не сомневался.

Деловым человеком был профессор Брадов. Через несколько минут я имел список телефонов и лиц, к которым надо было обратиться, чтобы оформить свое участие в экспедиции.