Внуки наших внуков

Через месяц мы уже знали все, что от нас требовалось: как произвести посадку и взлет, как наладить связь с Земле, где расположены неприкосновенные запасы воды и пищи и когда ими можно пользоваться, как встретиться в космосе с ракетой — дозаправщиком горючего — и так далее.

Наконец все было готово.

Наша грузовая ракета, построенная из будущих опор электростатических установок и поэтому сильно отличавшаяся по внешнему виду от обычных ракетопланов, была отправлена на Луну, куда в скором времени должны были прилететь и мы. Внутри этой большой грузовой ракеты находилась и та маленькая ракета — носитель атомного заряда, которую создали студенты мельбурнского института. Сам атомный заряд ввиду опасности обращения с ним был разобран на части и размещен в разных местах грузовой ракеты.

До отлета на Луну оставалось пять дней. Мы заехали в Торитаун, попрощались с Гасулом и со всеми нашими товарищами. Затем Елена Николаевна решила навестить перед отъездом свою дочь Аню и пригласила меня с собою. До сих пор я был знаком с Аней только по радиотелефону. Она часто звонила нам. С экрана на меня смотрело, застенчиво улыбаясь, милое свежее личико. Белокурые, слегка вьющиеся волосы были заплетены в одну толстую длинную косу. Удивительно ясные темно-серые глаза смотрели из-под приспущенных век чуть задумчиво, выдавая нежную, мечтательную натуру.

Мы вылетели ранним утром следующего дня.

Солнце огромным красным полудиском показалось над горизонтом, но его лучи еще не слепили глаза. На орнитоптерах мы направились на северо-восток, туда, где берега Австралии омываются теплым Коралловым морем. Впереди летела Елена Николаевна. У нее была карта, на которой мы вчера вечером проложили маршрут своего перелета протяженностью в тысячу двести километров. По нашим расчетам, мы должны были прибыть на место через четыре часа.

Изредка под нами проносились зароди скрэба — колючего низкорослого кустарника. Непроходимые заросли, которые прежде занимали в Австралии огромные площади, отступили, предоставив место пастбищам и полям, засеянным сельскохозяйственными культурами.

Равнина сменилась холмистыми предгорьями. А впереди на горизонте уже маячили голубоватые очертания Большого Водораздельного хребта — самого протяженного из всех хребтов, образующих Австралийские Кордильеры. Их западные склоны и предгорья, ранее засушливые, теперь орошались искусственными дождями.

Восточные склоны гор не нуждались в искусственном орошении. Они задерживали влажные ветры, дующие с Тихого океана, и были покрыты густой тропической растительностью.

Еще несколько минут полета, и перед нами раскинулось бескрайное голубое пространство — это было Коралловое море.

Елена Николаевна остановила свой орнитоптер и повисла неподвижно в воздухе. Крылья ее орнитоптера описывали в воздухе два блестящих сектора, сверкавших на солнце серебром.

Она показала рукой на восток.

— Вон Большой Барьерный риф, самое грандиозное коралловое сооружение в мире. Он тянется вдоль всего восточного побережья Австралии более чем на две тысячи километров.

Мы видели уходящую далеко в море узкую, окаймленную белой пеной бурунов цепочку островов, протянувшуюся вправо и влево насколько хватает глаз.

— Мы почти у цели. Теперь можно обойтись и без карты. Полетим вдоль берега.

Восточные, обращенные к морю крутые склоны гор были отделены от берега узкой прибрежной равниной, перерезанной неширокими горными речками. Под нами проплывал вечнозеленый тропический лес. Порой высокие мощные деревья совершенно закрывали землю. Увитые лианами гигантские красавцы эвкалипты, огромные дикорастущие фикусы с большими блестящими листьями, высокие пальмы с голыми стволами и с шапкой листьев на самой макушке, густые, труднопроходимые кустарники, сочная темно-зеленая трава — все это образовало непроходимые джунгли. Но вот леса отступили к горам. Вдоль побережья потянулись поля пшеницы, сахарного тростника, виноградники и пастбища овец.

— Это уже Анино хозяйство, — сказала Елена Николаевна, уменьшая скорость и снижаясь. — Вон внизу белеют стада знаменитых мериносовых овец, а там, — она показала рукой на подножье ближайшей горы, — видите, городок? Там живет Аня.

Неподалеку от моря, утопая в зелени, виднелась группа небольших белых зданий. За ними, метрах в пятистах, располагались хозяйственные постройки для скота.

Через несколько минут мы подлетели к группе двух— и трехэтажных коттеджей и опустились во дворе на небольшую цементированную площадку, где в несколько рядов стояли орнитоптеры.

К нам подбежала Аня. Она уже ждала нас.

Мы вошли в ее квартиру. Она была оборудована точно так же, как и наша торитаунская квартира, вплоть до панорамного телеэкрана и охладительной побелки потолков.

Вечером я обошел весь маленький сельский городок. Моим гидом, правда не очень хорошим, была Аня.

— Не знаю даже, что вам и показывать, — говорила она мне. — Обычная животноводческая ферма, каких на Земле десятки, а может быть, и сотни тысяч. Может быть, лучше я вам овец покажу?

— Нет, это после. А сейчас давайте пройдемся по городку.