Внуки наших внуков

— Не знаю, я сам впервые вижу это чудовище, — ответил тот. — Сейчас исследуем.

Странное существо имело корни, уходившие в землю, и напоминало растение. Но вдруг на наших глазах оно стало быстро выдергивать из земли свои корни и свертываться в тугой клубок. Из обрубленных концов его щупалец капля за каплей сочилась зеленоватая жидкость. «Растение» вытащило из земли последние корни и, отталкиваясь ими, покатилось прочь. Пришлось остановить его с помощью ультразвукового пистолета. Гапек разрезал его пополам. Внутри ствола оказался желудок, а в нем белели чьи-то крупные кости. Видимо, не так давно это «растение» кем-то плотно позавтракало.

Пока мы собирали выкопанные клубни, Чжу Фанши пристально рассматривал останки неожиданно напавшего на него живого существа. Потом сфотографировал его и присоединился к нам.

На обратном пути Гапек нарвал зеленовато-желтой травы.

— Это здешний «укроп», — сказал он, показывая нам острые былинки, — неплохая приправа к картофелю.

Мы вернулись домой. Анри Ламель с нетерпением ожидал нас. В большой кастрюле кипела вода. Когда вернулись наши пилоты, уха уже ждала их.

Ламель бросил в кастрюлю щепотку белого порошка — анализатора яда. Уха не изменила цвета, и Ламель объявил:

— Можно есть. Прошу всех к столу.

То ли после космических пилюль, то ли из-за необычности обстановки, но мне показалось, что я никогда еще не ел такой отличной ухи.

«Старожилы», как величали себя наши новые друзья, наперебой ухаживали за нами, как за самыми дорогими гостями. Больше всех шумел и суетился маленький юркий Иржи Гапек.

— Да уймись ты, непоседа, — останавливал его медлительный, неразговорчивый Анифер.

Красавец Шаумян, высокий, широкоплечий атлет с горячими черными глазами, покрывая все голоса, гудел могучим густым басом. Он очень беспокоился, что мы не наелись, и все порывался приготовить нам какое-то вкусное блюдо из консервов.

— Мне надо всего пять минут, и пальчики оближете, — настаивал он, выразительно жестикулируя. — Анри, почему ты молчишь? Ты же тут главный хозяин. Не стыдно тебе будет, если твои гости встанут из-за стола голодными?

— Скажи лучше, тебе просто не терпится похвастаться своим кулинарным талантом, — возразил ему Ламель, насмешливо улыбаясь веселыми светло-карими глазами, и пояснил нам: — Леон у нас считается лучшим поваром. Если вы хотите завоевать его расположение, то почаще хвалите блюда, которые он готовит, и браните те, которые готовят другие.

На следующий день мы обсудили план дальнейших работ. Собственно, понятие «день» на Венере относительно, потому что к тому времени, когда мы проснулись, здесь не посветлело, а, наоборот, стало еще сумрачнее.

— Надо спешить, — сказал Анри Ламель. — Через триста шестьдесят восемь часов совсем стемнеет, наступит холодная ночь, тогда условия работы значительно осложнятся.

Мы все вместе перелетели к нашей грузовой ракете. Предстояло разобрать ее, вынуть грузы и начать сборку управляющих установок.

Через три дня мы приступили непосредственно к монтажу управляющих установок.

Заметно темнело. Та часть Венеры, где находился остров, погружалась в тень. Стаи летающих ящеров проносились высоко над нами на запад, туда, где низко над горизонтом просвечивал сквозь облака тусклый диск заходящего солнца.

— Потянулись к теплу, — сказал Шаумян, задумчиво глядя вслед стае. — Сейчас у нас в Армении тоже тепло. Весна. Наверное, уже персики цветут…

— Э-э, Леон! Забыл уговор? Сегодня ты будешь за это вне очереди готовить обед.

— Чем же он провинился? — не понял я.

— О! Это самая опасная болезнь астронавтов! — объяснил Анри Ламель. — Диагноз — ностальгия, тоска по родине. Ничего, приготовление одного обеда вне очереди — лучшее лекарство от этого заболевания.

Не переставая, моросил мелкий дождь. Такой же, какой идет у нас на Земле осенью. Наши легкие непромокаемые скафандры оказались незаменимыми для работы в таких условиях.

— Ну что же, Леон, — обратился Анри Ламель к Шаумяну в конце рабочего дня, — идите на охоту. Надо достать к обеду какой-нибудь дичи.

— Возьмите и меня с собой, — попросил я Шаумяна.

— С удовольствием. Пойдемте к орнитоптерам.

Мы полетели на берег океана. От берега, окруженного высокими совершенно отвесными скалами, уходила вдаль неширокая песчаная отмель. По ней расхаживали водоплавающие птицы-ящеры, копаясь длинными клювами в песке в поисках пищи.

Я показал на них Шаумяну.

— Несъедобны, — махнул он пренебрежительно рукой. — Смотрите-ка!

Он указывал вдаль, где спокойная гладь вспенилась белым пятном. Там, на небольшой глубине, происходила ожесточенная борьба. По-видимому, какие-то хищные животные напали на стаю рыб. Белое пенистое пятно быстро приближалось к песчаной косе — рыбы спасались бегством.

— Нам обеспечен прекрасный обед! — радостно воскликнул Шаумян. — Летим к косе.

Пенистое пятно приблизилось к отмели, и на песок одна за другой стали выбрасываться длинные, словно змеи, рыбы. Позади них из воды высовывались жадные, унизанные частыми зубами, разинутые пасти каких-то подводных хищников. Вскоре на песчаную косу выбросилась целая стая змей-рыб.