Внуки наших внуков

Морозы с обильными снегопадами сменились устойчивой теплой погодой. Недавно выпавший снег бурно таял и стремительными ручьями стекал в озера и реки. Почву так развезло, что трудно было ходить: цепкая, чавкающая грязь прилипала к обуви и отяжеляла ноги так, словно к ним привязали по полупудовой гире. От земли поднимались влажные испарения. Влажность воздуха доходила до девяноста процентов. С гор бежали потоки воды, сливавшиеся в грохочущие водопады.

Растения, приготовившиеся к полуторанедельной спячке, были внезапно разбужены. Все вокруг ожило. Мы стали свидетелями того, как приспособились растения Венеры к короткой весне. Многие из них пробуждались от «зимней спячки настолько быстро, что казалось, будто мы видим все то, что происходит вокруг нас, через волшебную лупу времени. Листья, еще вчера свернутые а тугие жгуты, быстро развертывались и жадно ловили теплые лучи. Почки набухали и лопались в течение одного дня. Повсюду показались желтые и бурые молодые побеги, на наших глазах они поднимались за день сантиметров на тридцать и покрывались нежными листьями. Растения явно спешили. Они ведь не знали, что теперь им не грозит быстрое наступление холодов: микросолнце все время находилось в зените, перемещаясь вместе с планетой.

Наш остров покрыли сказочной красоты луга. Мы словно попали в подводное царство и бродили по дну в роскошном парке самого Посейдона. Желтые, нежно-оранжевые, красноватые листья растений казались кусками янтаря и драгоценными кораллами, а колышущиеся на стеблях пестрые цветы — тропическими рыбками.

После того как мы зажгли микросолнце, Елена Николаевна передала бразды правления Анри Ламелю. Его экспедиция получила сложное и трудоемкое задание: они должны были собрать сведения о растительном и животном мире в отведенном для исследования районе, изучить хотя бы в общих чертах его геологию, составить карту магнитного поля, исследовать структуру облаков, замерить глубины важнейших водоемов. Кроме того, им было поручено произвести аэрофотосъемку поверхности Венеры и привезти на Землю материал для составления подробной карты планеты. Для этого они взяли с собой автоматический фотоаппарат — компактное устройство, установленное на орнитоптере, который самостоятельно летал вокруг Венеры и производил съемки.

Теперь наша экспедиция должна была помочь им завершить эту огромную научную работу.

Мы разбились на три группы: ботаническую, зоологическую и геолого-географическую. Работа в любой из этих групп была интересна, но все-таки каждому хотелось вытащить при жеребьевке самую длинную палочку, чтобы попасть в группу зоологов к Анри Ламелю. Мне повезло, и я попал к нему вместе с Еленой Николаевной и Суори Дарычан.

— Конечно, обе женщины попали к Ламелю. Везет же французам, черт возьми! Наследственное это у них, что ли? — шутил Шаумян.

Ламель объяснил нам наши нехитрые обязанности.

— Возьмите с собой киноаппараты. Снимайте все, что вам покажется интересным. Но не разбрасывайтесь. Лучше соберите о каждом животном побольше наблюдений. Не ленитесь записывать свои наблюдения. На память не полагайтесь. Не забывайте об опасностях. Оружие всегда должно быть при вас. Все.

— Да, — спохватился он, — географических карт у нас еще нет, так что ориентироваться придется с помощью компаса и секстанта по микросолнцу. Оно неподвижно относительно Венеры и служит прекрасным ориентиром. Если попутно увидите что-нибудь интересное для геологов или ботаников, снимайте или записывайте координаты.

Анри отправился на изыскания с Суори, а я с Еленой Николаевной. Ламель поручил нам наблюдения за животными в теплых озерах-болотцах, образовавшихся рядом с гейзерами. Мы подолгу просиживали в прибрежных зарослях. Каких только существ здесь не было!

У самого берега, то и дело касаясь илистого дна, плавали небольшие, с кулак величиной, полупрозрачные комочки. Их было много. Небольшими сачками мы подцепили несколько штук и опустили в банку. Они напоминали наших медуз, но позади имели плавник, а спереди, рядом с чуть заметным ртом, три глаза — два по бокам и один на темени. В желудке просвечивали кусочки пищи — обрывки травы, водорослей, мошки, черви.

— Гадость какая! — брезгливо морщилась Елена Николаевна. — Не поймешь что. Амеба не амеба, студень какой-то!

— Отвезем Анри Ламелю, он разберется.

Здесь же у берега шагали по воде птицы-ящеры на длинных ногах с мосластыми коленными суставами. Они непрерывно рылись своими изогнутыми клювами в иле и с удовольствием глотали белые студенистые комочки.

По всей поверхности озера-болотца плавали большие ярко-оранжевые цветы с толстыми мясистыми лепестками. Они напоминали наши кувшинки, но были значительно больше — величиной с таз. Мы заметили, что птицы-ящеры старательно обходили эти цветы, держась от них на почтительном расстоянии. Но вот на цветок сел крупный жук, и тотчас мясистые лепестки цветка захлопнулись, словно створки капкана, — жук оказался в западне.