Внуки Сварога

– Ночью экипаж БТР отвёз Шеффера в расположение его войск, отъехали за холм и принялись наблюдать, – рассказывал Чагатай. – В приборы ночного видения они наблюдали, как генерал собрал командиров и совещался с ними до утра. Перед рассветом среди командиров разгорелся жаркий спор, перешедший в потасовку. Раздались выстрелы, которые, словно пожар, всколыхнули всё войско. Разгорелась перестрелка, пару раз взорвались гранаты. Войско, в конце концов, разделилось на две неравные части, и примерно третья часть, отстреливаясь, ушла на Запад. Оставшиеся занялись ранеными и хоронили убитых, которых, к счастью, оказалось немного. Экипаж передаёт, что Шеффера под руки усадили в вертолёт, и геликоптер отправился в сторону ставки армии Востока. Через пару минут он будет здесь.

– Генерал в вертолёте один? – уточнил Котов.

– Да. Не считая экипаж.

– Встречаем, – Горин первым вышел из палатки.

Рокот нарастал, и вертолёт быстро приблизился к лагерю. Сигнальщик указал место посадки, и пилот мягко посадил машину. Лопасти ещё крутились, когда пилоты распахнули дверь, сбросили трап и под руки спустили Шеффера на землю. Генерал был бледен и слегка покачивался.

– Санитаров и носилки! – крикнул Котов. – Генерал ранен.

И, действительно, подойдя ближе, они увидели окровавленные бинты на его груди. Шеффер был бледен и слаб, но его взгляд был твёрд.

– Я доложил обстановку своим командирам, – сказал он встречающим. – Армия разделилась. Со мной, с Вами, осталось две трети войск. Это двадцать пять тысяч солдат. Остальные приняли сторону врага. Они ушли на Запад. К Праге.

– Нам надо торопиться, генерал, – негромко произнёс Горин.

– Да, нужно торопиться, – согласился Шеффер. – Я не мог не отпустить их. У каждого свой долг и своя дорога. Все тяжёлое вооружение мы удержали у себя. У ушедших подразделений лишь стрелковое оружие.

– Вы должны понимать, Шеффер, что решение Вами принято и Ваши войска переходят под наше командование. Естественно, Вы остаётесь их непосредственным командиром.

– Да, Александр, – согласился генерал. – Но, как видите, я временно выбыл из строя. На время моего лечения командует войсками майор Отто Дерек. Он был со мной вчера у Вас. Войска готовы и ждут Ваших распоряжений.

Подоспевшие санитары бережно уложили генерала на носилки. Полковой хирург на месте оглядел раненого, провёл руками над грудью.

– В операционную, – негромко приказал санитарам.

– Что с ним? – спросил Чагатай, когда раненого унесли.

– Пулевое ранение. Задета верхняя часть лёгкого. Пуля застряла, придётся вытаскивать.

– Надолго генерал выбыл из строя?

– Раньше я бы сказал, месяца на полтора-два, мой император. Сейчас, обладая новыми знаниями, – хирург слегка поклонился Чагатаю, – я надеюсь поставить его на ноги за две-три недели.

– Удачи, доктор, – кивнул Чагатай.

Врач поспешил к больному. Командоры опять собрались в шатре императора.

– Ушедшие войска соединятся с гарнизоном Праги. Часть отправят в Женеву на усиление охраны коллайдера, – начал Крымов.

– Если они соединятся, то вряд ли мы найдём союзников, – Котов рассматривал карту.

– Будет много крови, – Александр подошёл к столу и тоже смотрел на карту. – Их надо опередить.

– Ушедшие войска придётся уничтожить, – горькая складка дрогнула на губах императора.

– Можем попробовать разоружить большую их часть, – пробасил Крымов.

– Как? – одновременно раздалось несколько голосов.

– Жёсткое подавление. Устроить им ад на марше. Массированный удар, мощная атака. Побольше шума и огня, но стараться сохранить живую силу. Оказать психологическое, а не физическое давление.

– Как по учебнику, – кивнул Котов, – утопить в крови и крике несколько десятков, чтобы спасти несколько тысяч.

– Точно, майор, – подтвердил Крымов.

Горин минуту молчал, обдумывая ситуацию, затем посмотрел на Чагатая, и, получив его молчаливое согласие, повернулся к Крымову.

– Действуйте, Егор Васильевич. Время не терпит. Матвей, ты тоже готовишь эту операцию.

Через полчаса в штабной палатке Крымов и Котов разложили карту и принялись за разработку плана операции. Пошёл дождь, перешедший в сильный ливень. Матвей одёрнул брезент входа и выглянул наружу. Свинцовое небо словно бетонной плитой придавило землю. Темные тучи неспешно плыли над полем, лесом, заливая всё тугими струями воды. Время от времени сверкали мощные молнии, и грохотал гром.

Ветра почти не было. Бойцы, перед дождём отдыхающие под открытым небом, мгновенно заметались по территории огромного лагеря. Всё снаряжение собрали, сохнущие после стирки вещи укрыли в палатках. Конюхи собирали лошадей и загоняли под навесы. Через несколько минут лагерь затих, укрыв воинов под брезентом. Под ливнем остались лишь шипящие кострища и секреты часовых, охраняющих стоянку. В мерном шуме дождя слышался гул брони БТРов, обстреливаемых тяжёлыми частыми каплями.