Внушение на расстоянии

«Мистер Смит, сотрудник уже известного нам Гернея, приведя испытуемую Б. в гипнотическое состояние, попытался со всею возможной ясностью вообразить себе стоящий на столе большой открытый зонтик. Через минуту или около того испытуемая, смеясь, заявила: „Как это странно, большой открытый зонтик стоит на столе“. Я должен признаться, — добавляет к этому м-р Смит, — что никогда больше не был в состоянии повторить этот опыт».

Заметим, что этот опыт напоминает вышеупомянутый случай спонтанной передачи прозаического образа корзинки с яйцами. Ещё большее сходство со спонтанной телепатией выступает в тех опытах, в которых индуктору удаётся мысленным внушением вызвать галлюцинацию живого лица. Вот один такой случай из того же литературного источника.

«Однажды вечером в ноябре 1881 г., прочитав о сильном влиянии, которое может производить человеческая воля, я всеми силами своего существа решил „психически присутствовать“ в комнате одного дома, отстоящего мили на три от моего жилища. Я назначил для своего „появления“ там 1 час ночи; при этом я страстно хотел, чтобы моё присутствие было замечено». Оказалось, что находившаяся в комнате в это время, но ещё не спавшая мисс L.V. действительно увидала его стоящим около своей кровати и так испугалась, что криком разбудила младшую сестру, которой привиделась та же самая мысленно внушённая галлюцинация.

В этом случае грань между спонтанной и умышленно вызываемой телепатией окончательно стёрлась. Однажды мне довелось самому быть свидетелем подобного же явления. В двух смежных комнатах, разделённых закрытой дверью, одновременно проводились опыты мысленного внушения. В одной комнате индуктором был доктор Н. А. Панов и тут же находился его загипнотизированный перципиент; назовём; д-ра Панова — A₁, а его перципиента — P₁. В другой комнате агентом был доктор В. И. Рабинович — А₂, a перципиентом — Р₂. Д-р Панов внушал перципиенту малозначительное задание, и его перципиент ничего не воспринял. Д-р Рабинович, напротив, мысленно передавал своему перципиенту, остававшемуся в бодрственном состоянии, задание, резко окрашенное эмоцией; он представил себе бывшую в действительности сцену гибели своего брата: брат тонет, он находится на берегу, видит, как кто-то бросается в воду и вытаскивает уже мёртвое тело. Что же получилось? Хотя индукция А₂ направлена на перципиента Р₂, воспринял её не он, а перципиент Р₁. Последний не воспринял телепатему, которая была ему непосредственно направлена д-ром Пановым, а уловил другую телепатему, направляемую д-ром Рабиновичем не по его адресу. Находясь в гипнотическом состоянии, перципиент Р₁ вдруг стал проявлять признаки волнения и на вопрос гипнотизёра — что его беспокоит? — довольно полно передал словами драматическую сцену на берегу. Очевидно, восприимчивость к мысленному внушению у загипнотизированного Р₁ была значительно больше, чем у бодрствовавшего Р₂.

Этот опыт очень напоминает рассказ Л. Е. Миллер, приведённый во второй главе. В обоих описанных ею случаях спонтанной телепатии телепатема была уловлена только ею одной, хотя, надо полагать, в обоих случаях телепатема предназначалась не столько ей, сколько её матери.

В упомянутом во второй главе случае спонтанной телепатии (№ 79) перципиент испытывает непреодолимое желание идти искать своего, как оказалось, умиравшего в эти минуты отца, который в данном случае являлся невольным индуктором. Подобная ситуация создается в опытах мысленного внушения, носящих название «вызова перципиента». Такие опыты ставились, например, тремя советскими учёными — проф. Желиховским (физиком), проф. Нормарком (химиком) и Котковым (врачом-психотерапевтом) в Харькове в середине 20-х годов. Перципиентом была студентка 18–19 лет, чрезвычайно восприимчивая как к словесному, так и к мысленному внушению. В своём письме автору этих строк доктор Котков так описывает эти опыты:

«Находясь у себя на квартире, я в строго обусловленное с Желиховским и Нормарком время вызывал девушку в лабораторию к Нормарку, пользуясь методом мысленного внушения. Когда наступал „экстаз торжества удачи“ (так автор письма называет возникавшую у него уверенность в том, что внушение достигло своей цели. — Л.В.), я прекращал опыт и шёл в лабораторию. Обычно я или заставал девушку уже там, или она приходила немного позже меня. Когда у неё спрашивали, зачем она пришла, она обычно отвечала смущённо: — Не знаю… Так просто… Захотелось прийти…»