Внутреннее существо человека и жизнь между смертью и новым рождением

Исследовать содержание духовного мира будут всегда только те, кто прошел через эзотерическое развитие. Знать это содержание, внутренне сознательно прорабатывать его, владеть им в идеях и понятиях, владеть им параллельно с уверенностью в бытии души, духовного мира — в этом будет все больше выражаться потребность людей в необходимой духовной пище. Все это нам показывает, как из самих вещей мы можем научиться понимать миссию нашего антропософского движения. В древние времена дело обстояло еще так, что познание оживлялось сверху, а содержание этого познания исходило снизу. Поэтому древние имели непосредственное сознание духовных миров, постепенно, однако, оно все более и более затемнялось и притуплялось. Если бы оно не затемнялось и не притуплялось, то человек не пришел бы к полному сознанию своего “Я”. К полному сознанию своего “Я” человек может прийти только благодаря тому, что он разовьет внутри своего физического тела до высшей степени тот мертвый фантом, о котором я говорил. Наше физическое тело должно быть, так сказать, как прозрачная сущность, всецело покрыто зеркальной амальгамой, и лишь когда оно будет всецело покрыто, мы будем себя чувствовать так, что скажем: «“Я” есмь “Я”» (Ich bin Ich). Это полное покрытие образовалось, однако, только медленно и постепенно, оно образовалось в течение человеческого развития и было закончено в то время, когда произошла Мистерия Голгофы. Тогда зеркальное покрытие было готово. До тех пор все еще встречались нижнее и верхнее, в человеческом существе сходились нижнее и верхнее. Однако необходимо сказать: совершенное разделение верхнего и нижнего благодаря тому, что зеркальное покрытие было закончено, наступило лишь тогда, когда подошла Мистерия Голгофы. Что же, собственно, тогда произошло? Да, посмотрим внимательно на то, что тогда произошло. Представьте себе хорошенько этих древних людей во времена перед Мистерией Голгофы, представьте себе сознание того времени. Тогда извне поступало оживление имагинацией, изнутри поднимались картины внечеловеческого духовного мира. Что это были за картины, которые поднимались в человеке? Как нам известно, в древние времена это было возможно при пониженном состоянии человеческого сознания. Те, которые обладали знанием этих вещей, которые в древние времена могли в качестве посвященных взирать на эту человеческую душу, как в ней жило это сочетание оживленной имагинации извне и созерцания изнутри, те не говорили: «человек видит это один», но они говорили: «Свой мир в человеке видят, например, Яхве или Иегова», так говорилось у древних евреев. «Бог думает в человеке». Как в настоящее время, в нашем цикле развития мы говорим, когда нам приходят мысли: «Я думаю», так в древние времена знающие эти вещи говорили, когда возникали восприятия из духовного мира: «Боги думают в нас»… или когда было познано единство божественного в монотеизме: «Яхве думает в человеке, человек есть поприще божественных мыслей». Люди чувствовали себя наполненными, так что они говорили: «Во мне думают боги».

Но в человеческом развитии лежала необходимость, чтобы это становилось все более и более невозможным, чтобы в человеческой натуре созерцаниям и мыслям богов выступало навстречу все больше и больше тьмы. Внутренний мертвый фантом становился все значительнее и значительнее. Подступало время, когда из человеческой природы навстречу богам больше не выступало никаких мыслей. Тогда та Божественная Сущность, о которой можно сказать, что она думает через посредство человеческой сущности, она почувствовала, что ее сознание (потому что это сознание заключалось ведь в ее мыслях) становится все более глухим и тупым. И в этой Божественной Сущности возникло стремление возбудить новую форму сознания.