Внутренний мир снаружи

Описание Джейкобом Морено его недолгой встречи с Фрейдом позволяет лучше понять историческую подоплеку различий между психодрамой и психоанализом. Морено тогда было чуть больше двадцати, а Фрейду —56 лет. Встреча произошла после лекции Фрейда, посвященной анализу телепатического видения (telepathic dream). Морено рассказывает, что Фрейд спросил его, что тот собирается делать, на что молодой Джейкоб ответил:

«Доктор Фрейд, я начинаю с того момента, где Вы останавливаетесь. Вы встречаете людей в искусственной обстановке своего кабинета. Я же встречаюсь с людьми на улице или у них дома, в их естественном окружении. Вы анализируете их сновидения. Я даю им мужество видеть свои сны снова[3]. Вы анализируете их и рвете на части. Я же позволяю им отыграть конфликтующие роли и помогаю снова собрать части воедино».

(Moreno, 1989:61)

Морено действительно надеялся склонить на свою сторону прославленного старца, хотя Фрейд не рассчитывал (да и желал ли?) оказать влияние на пылкого молодого Морено, потому что:

«За исключением своего биологического отца я ни для кого не был способен стать «сыном». В мои молодые годы я старался и рано достиг того, чтобы стать «отцом». Несмотря на молодость, я был столь же неуступчив, как и Фрейд. Мы оба были «отцами», правителями — в моем случае, в ожиданиях. Это было так, как будто неизвестный вождь африканского племени встретил короля Англии. Так и здесь, это был один отец против другого. В то время королевство Фрейда было больше моего, но мы оба жили на одной и той же планете».

(Moreno, 1989:62)

Интересно отметить, что в примечаниях к полному собранию работ Фрейда, состоящему из двадцати трех томов, не нашлось места ни Морено, ни Буберу, ни психодраме.

Психодрама и теория объектных отношений

Энтони Вильямс в своей книге по стратегии психодрамы «Страстная техника» (The Passionate Technique) предположил, что Морено, который никогда не отрицал значимости прошлого или бессознательного, все же больше интересовался попытками понять и разрешить трудности, связанные с отношениями между двумя людьми в происходящих здесь–и–теперь (горизонтальных) встречах, а не проблемами, связанными с далекими переживаниями детства (Williams, 1989).

С другой стороны, согласно Вильямсу, Зерка Морено предпочитала подход, который Вильямс называл «вертикальным». Этот подход сосредоточивается на прошлом и примитивных переживаниях и может быть назван регрессивным в том смысле, что рассматривает прошлое, события, произошедшие в детстве, пытаясь объяснить проблемы в настоящем. В этом отношении Зерка Морено имеет много общего с психоаналитиками и их интересом к прошлому.

Как психотерапевту и психоаналитику мне интересно, каким образом внутренние объекты, ставшие в детстве частью психики, воздействуют на жизнь человека (а временами и управляют ею). Но это не означает, что я (или Зерка Морено, или психоаналитики) видят источник всех проблем в прошлом. (Я вернусь к этому вопросу в главе 2.)

Теория объектных отношений предлагает метапсихологию, объясняющую, как ранние (детские) переживания и взаимоотношения влияют на отношения между людьми в настоящем: две горизонтальные (там–и–тогда и здесь–и–теперь) системы связаны внутренним миром, созданным вертикальной психологической системой индивидуальности (см. рис. 1.1).

Рис. 1.1

Многие психодраматические сессии переходили от сцен в настоящем к драмам детства. Такая способность интегрировать встречные (горизонтальные) и регрессивные (вертикальные) взгляды на функционирование психики является одной из сильных сторон психодраматической техники.

В следующей главе будет показано, как я использую свое понимание теории объектных отношений, чтобы облегчить свою терапевтическую работу психодраматиста. И хотя я не считаю эту тему «ненужной и бесполезной», все же я искренне прошу вас: