Внутренний мир в почерке у псевдолюдей

Так как мода постоянно меняется, интересы, доминирующие в данный момент, сменяются новыми, то и этот тип, вечно следующий моде и общему настроению, вечно меняет свою деятельность, окраску и направление своих мыслей. Поэтому он не может окончить ни одного продолжительного дела и часто начинает новую работу в противоположном иногда даже направлении.

Но и в этих противоречиях он остается верен себе и может служить барометром оценки окружающей его среды и настроения в данное время.

В тех случаях, когда псевдо-герой занимает видный пост и красивую позу, он может быть даже полезен, если с этим постом связана какая-либо работа; так как ради рисовки он будет работать до изнеможение.

Однако, если работа содержит в себе необходимость труда незаметного с внешней стороны, то она никогда не будет совершена.

Вследствие этого их деятельность ограничивается теми поприщами, где возможно красивое выступление и где труд постоянно происходит на глазах.

Эта черта, доминирующая над всеми остальными, наблюдается уже с малых лет, особенно резко выступает в школьные годы, где является благоприятная среда товарищей и наивно доверчивых учителей и воспитателей.

Уже в детском возрасте эти натуры стремятся обратить на себя внимание и вызывать восхищение как собой, так и своим платьем или игрушками.

Все вещи, которые им дарят родители, ценятся ими лишь поскольку могут удивить товарищей и приятелей. И получив такую вещь, они тотчас бегут ее показывать. Пока она вызывает у всех удивление и восторг, они берегут ее, когда же все ознакомятся с нею, она перестает занимать их самих и они бросают игрушку, как вещь совершенно не нужную.

Эти дети томятся одиночеством, не знают во что играть, когда не перед кем рисоваться.

Ради рисовки они очень покладисты с маленькими приятелями и приводят в восторг чужих маменек своим изысканно предупредительным поведением.

Вследствие того, что каждое знание, могущее поразить внимание и впечатление неспециалиста, заключает в себе целый ряд мелочей, деталей очень важных самих по себе, но не имеющих внешнего декорума, то осведомленность как в науке. так и в житейских вещах у этих людей оказывается очень неполной. Они знают только верхи и выводы, могут трактовать обо всем в красивых выражениях и поражать наивных людей или неспециалистов своим всесторонним образованием[4]. Наделе же оказывается их полная неосведомленность в самых простых вещах. Для этого достаточно бывает начать подробный вопрос деталей и тотчас сказывается полная неосведомленность в трактуемом предмете. Однако даже специалист может быть ими посрамлен, если не догадается в разговоре или в споре с общих мест перейти на основные детали.

В школе, где учитель при 40 учениках в классе принужден ограничиваться опросом лишь поверхностным для определение знаний, они в зависимости от настойчивости учителя умеют скрывать свои незнание и оттого по разным предметам имеют различные отметки. Там, где сдавая урок, не надо знать предыдущего, а можно, предвидя спрос, подготовиться на время, они имеют отметки весьма хорошие, там же, где нужна постоянная работа и где новое знание основывается на всем прежде пройденном, там они имеют плохие отметки. Впоследствии оставшиеся пробелы в знаниях пополняются так же поверхностно, на сколько это важно для того, чтобы вызвать восхищение у большой публики.

В семейной жизни они делают несчастными как жену, так и детей. Горе девушке, когда она прельстится красивой позой, которую стараются они занять в её глазах.

Первое время брачной жизни они продолжают еще свою артистическую игру, стараясь в молодой подруге своей поддерживать прежний восторг и восхищение их особой. Это доставляет им самим бесконечное удовольствие и наслаждение.

Однако в конце концов запас их исчерпывается, они начинают повторяться и сама жена наконец требует от них не одной красивой позы, но работы и действительного труда. Удовлетворить этому они уже не в состоянии и, видя бесполезность дальнейшей рисовки, сразу опускаются, падают духом, начинают скучать в обществе жены, которая больше не занимает их, так как не восхищается ими; начинают тяготиться семейной обстановкой и искать себе поклонников или поклонниц на стороне до тех пор, пока новая поклонница не успеет разочароваться в своем игрушечном герое.

В эпохи, когда настроение нации или части её повышается и создается сильный подъем, эти лица могут под влиянием массового настроение совершать геройские подвиги и поражать тех, которые знали их хорошо и считали неспособными ни на что серьезное.

Во время войн эти лица там, где все происходить на виду и где не требуется продолжительное напряжение, проявляют чудеса героизма, близкого по внешности к действительному.

В обыденное же время, когда идет скромная работа нации, когда каждый работает как муравей и остается незамеченным, эти люди слоняются, тоскующие и бесполезные, ища атмосферу где могли бы произвести впечатление.