Внутренний огонь

И слава Богу, что эта роковая блондинка от меня отстала. Странная! Да знала бы она насколько мне глубоко плевать на ее неуместные приставания. У меня другая цель – моя любимая. И да, я не ошибся в подборе слова, все так! Немного затянул с признанием и нужно это срочно исправить, обязательно. Ощущение, как после длительного погружения на глубину вдруг вдохнуть свежий воздух, вдохнуть полной грудью. Голова кружится, и я понимаю, что и зрение мое сфокусировано на одной Мэгги, вроде никого больше не существует. Изящная фигурка в белой пустыне, как мираж, фата моргана, что рассеется в любой момент. А мне бы удержаться за краешек сознания и не потерять ее из виду.

Спектакль подходил к концу, и я снова ёрзал на своем месте, явно раздражая маму.

– Эй Джей, да хорош уже! Ты в туалет хочешь? – мама сердилась

– Нет, просто не терпится увидеть финал! – пришлось искать оправдание.

– Не помню, чтобы так любил балет, засыпал раньше больше!

Я улыбнулся в полумраке:

– Повзрослел! Теперь мне тоже доступны маленькие радости взрослых людей.

– Явно ты что-то задумал, милый, это ещё Сьюз ты можешь обманывать, а я тебя насквозь вижу, Алекс Валетта! – мама поправила очки.

– Мэм, Вы – страшная женщина, – отшучивался я, – и все-то Вы знаете и понимаете. Ходячий рентген!

– Тише, сын, давай уже досмотрим, и потом – дискуссия!

И когда музыка затихла и в зале раздались переливистые аплодисменты, у меня была одна мысль – теперь к ней! После нескольких выходов на бис, занавес был опущен окончательно, и я поспешил на выход. Пытаясь быстро выйти, я лицом к лицу столкнулся с Вайлет.

– Куда так летишь, дорогой? – она одарила меня весьма откровенным взглядом, полным похоти.

– Мне нужно, – не удостоил ответом ее я, и протиснулся в двери.

Я прекрасно знал, где гримерка примы и направился прямиком туда.

Постучал и услышал тихое «Войдите!».

Она сидела на стуле перед зеркалом и смывала грим. Даже не посмотрела в мою сторону.

– Пьер, а давай обсудим логистические детали завтра, я смертельно устала.

– Это не Пьер, а Алекс! – я решил подать голос.

Она резко прекратила свое занятие, и повернула ко мне голову.

– А ты что здесь делаешь? – румяное личико выражало крайнюю степень удивления. Маргарет даже встала.

– Я пришел к тебе, и чтобы сказать... – я оборвал свой порыв.

– Не надо ничего говорить! – она сделала протестующий жест, – уже поздно, милый! Сейчас не до того!

– Хочешь, я просто постою и помолчу, Мэг, если ты не будешь меня слушать? Мне достаточно просто посмотреть на тебя! – изнутри меня разрывало на мелкие части, к горлу подкатывала тошнота.

– Алекс, уходи, пожалуйста, тебе нельзя тут находиться и не нужно!

– Прости меня, Мэгги, – начал я, – виноват, не должен был бросать тебя наедине с твоими проблемами – это ревность и не горжусь своим поступком. Я снова и снова тянулся, чтобы набрать твой номер, сдерживал себя, чтобы приехать и хоть одним глазком взглянуть. Для меня этот чертов месяц был самым длинным в жизни, Мэг, и самым нелегким! Я пойму, если ты не захочешь со мной иметь ничего общего...

– А теперь дай мне сказать, – она прервала меня, – я сама так решила и перекладывать на тебя ответственность было бы совсем нечестно. Все произошло, как должно было... И завтра я уезжаю на полгода с театром. А ты? Ты, мой хороший, живи дальше и постарайся меня забыть. Я не умею быть счастливой.

Я медленно, чтобы не спугнуть, направился к ней:

– Даже не говори такого, кто, как не ты, достоин счастья.

– Я не говорю, что недостойна, говорю, что не умею и другим не даю быть счастливыми, Эй Джей! – она опустила глаза.

Уже подошёл вплотную и обхватил руками ее лицо:

– Маргарет Эндервуд, я тебя прошу не смей даже сомневаться! Ты достойна всего самого лучшего, ты – особенная, единственная во вселенной, уникальная! – стал покрывать ее губы короткими поцелуями, – ты – чудо и я больше не отпущу тебя и не брошу.

Моя атака стала яростной, тормоза были сорваны, а самообладание дало конкретный сбой. Не успел прийти в себя, как моя рука закрывала гримёрку на ключ изнутри, а халат Мэг летел куда подальше.