Внутренний свет. Календарь медитаций Ошо на 365 дней

Патология в человеке существует потому, что нам предназначено выйти за пределы, превзойти человеческое. Если вы не можете выйти за пределы человеческого, возникает патология. В вас есть внутренняя способность к этому, но если вы не дадите ей реализоваться, она обратится против вас и станет разрушительной.

Все творческие люди опасны, потому что, если им не позволить творчество, они станут разрушительными.

Человеческие существа – единственные на Земле животные, способные к творчеству; ни одно другое животное так не опасно, потому что ни одно животное не способно к творчеству. Животные просто живут, их жизнь развивается по определенной программе, и они никогда не сбиваются с предназначенного им пути. Собака живет собакой и умирает собакой. Она никогда не пытается стать буддой, но, конечно, и не сходит с ума, не становится Адольфом Гитлером. Она просто идет по накатанной колее. Она очень консервативна, ортодоксальна, буржуазна; все животные, кроме человеческих существ, буржуазны.

В человеческих существах есть нечто эксцентричное. Им хочется что-то сделать, куда-то попасть, кем-то быть; если же этого им не позволить, если они не смогут быть розой, то захотят быть сорняком, – но они хотят чем-то быть. Если они не смогут быть буддами, они станут преступниками. Если они не смогут создавать поэзию, они будут создавать кошмарные сны. Если они не смогут расцвести сами, то не позволят расцвести никому другому.

181 Помнить

Все божественно! Пусть это будет для вас первейшей основой – это может изменить вас полностью.

Естественно, много раз вы забудете, что все божественно. Не беспокойтесь: как только вы снова вспомнили, продолжайте помнить. Не раскаивайтесь, что на час забыли. Это естественно… такая старая привычка; многие жизни мы жили с этой привычкой. Это так естественно. Не чувствуйте себя виноватым. Если хотя бы несколько секунд в двадцать четыре часа вы можете помнить, этого достаточно – так велик потенциал истины, так она сильна, что одной ее капли достаточно, чтобы разрушить весь ваш мир неистинного. Одного луча света достаточно, чтобы рассеять тысячелетнюю тьму.

Таким образом, вопрос не в количестве, помните. Вопрос не в том, чтобы помнить двадцать четыре часа в сутки – да и возможно ли это? Но когда-нибудь вдруг вы увидите, что невозможное стало возможным.

182 Подвижность

Хорошо заниматься многими вещами. Если человек всегда делает одно и то же, ничего другого, он коснеет, и ему становится трудно измениться.

Очень хорошо, что люди меняют одну работу на другую; это позволяет им сохранять подвижность. Лучший мир будет более текучим, чем теперь, и люди должны будут постоянно меняться, чтобы ничто не застывало и не коснело, – косность болезненна.

Всякая новая работа, всякий новый проект вносит в существо новое качество – и делает вас богаче.

183 Органическое единство

Если вы не интегрированы в целое, ни в чем, что вы делаете, не может быть подлинной целостности; сделанное вами будет только собрано искусственно. И результатом этого искусственного соединения будет механическое единство, не органическое единство.

Можно собрать машину – но нельзя таким же образом собрать цветок; цветок нужно вырастить. Ему свойственно органическое единство, внутреннее единство – в нем есть центр, и центр является первым, за ним следуют лепестки. В механическом единстве сначала являются части, потом целое. В органическом единстве первично целое, части вторичны.

Можно писать поэзию, в которой нет ничего поэтического. Можно написать рассказ без всякого центра – много шума из ничего… сказку дурака, где много ярости и звонких фраз, но смысла нет.

Смысл исходит от человека, поэта; смысл не в поэзии. Если поэта что-то переполняет, его поэзия становится сияющей, озаряется светом, и в ней появляется некое тонкое единство. Она пульсирует жизнью, у нее есть сердце, и это сердце бьется… можно услышать биение ее сердца. Тогда поэзия живет и растет, продолжает расти. Она почти как ребенок, которого вы родили, – вы умерли, может быть, но ребенок продолжает расти. Настоящая поэзия продолжает расти, даже когда поэта больше нет. Так продолжают жить Калидас или Шекспир. В поэзии есть нечто органическое; она не просто искусственно сложена из частей.