Внутренний враг

— Вижу, это вы, мистер Гробе. Я догадывался, чьих это может быть рук дело. Ну кто еще смог снять с патрулирования все полицейские машины в Нью-Йорке? Хотите, чтобы мы чего-то не замечали?

— Нет, сегодня вечером все законно.

— О? — искренне удивился Графферти.

— Это дело международное, поэтому не позволяйте вашим людям вмешиваться во что-нибудь, кроме блокирования дорожного движения. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из американцев предстал перед Международным судом по правам человека.

— Хорошо, — поспешно согласился Графферти. — У них на этот счет ничего не получится.

Мы пробрались через все заграждения. Впереди виднелось то, что было нам нужно: сгруппированные в боевой порядок шестнадцать танков М-20 — огромные, неуклюжие чудовища, все отдраенные и готовые к смотру. А вокруг них — экипажи, все в парадной форме, с очень английской выправкой и очень английским щегольством. На антеннах у танков развевались вымпелы НАТО, а у ведущего из-за орудийной башни торчал большой натовский флаг. При виде этого военного зрелища захватывало дух!

К нам подошел командир бригады в парадной форме и берете, с тросточкой под мышкой.

— Послушайте, это вы те ребята, которым нам приказано доложить о прибытии? — Он крутанул свой бравый ус. В его голосе явно звучало сомнение: наверное, он ожидал увидеть высокопоставленного генерала НАТО с медалями на груди.

Я быстро положил конец недоразумению, приняв на себя первый удар.

— Это мистер Гробе из «Киннул Лизинг». Он представляет интересы Роксентера.

О боги! Бригадир прямо-таки замер, отдавая честь, и рука его вибрировала и подрагивала. Не поворачиваясь, он прокричал: «Экипажи, для королевского салюта — стройсь!»

По мостовой оглушительно загрохотали тяжелые ботинки. Толпа за его спиной превратилась в плотный внушительный строй, стоящий по стойке «смирно», взгляд каждого был устремлен вперед.

— Королевский салют! Хоп! — прокричал бригадир.

Все как один подняли руку, и это был самый впечатляющий салют, какой мне когда-либо приходилось видеть.

— Два! — крикнул бригадир, и все руки, включая его собственную, опустились.

— Прибыли в ваше распоряжение, сэр! — отчеканил бригадир и протопал ногами на счет четыре, как это принято у англичан.

Гробе стоял в своей узкополой нью-йоркской шляпе и гражданском пальто и в ответ на рапорт лишь чуть-чуть приподнял руку, сказав:

— Если вы соберете своих офицеров, мы проведем консультацию «в кабинете судьи», так сказать..

По строгой команде бригадира все вскоре собрались в тесную кучку. Сверили часы. Гробе достал «спрутовскую» карту Манхэттена. Он так быстро отдавал распоряжения, что они сливались для меня в один звук. Гробе разложил буквально по полочкам все, что требовалось от военных.

Бригадир резко прокричал команду, и экипажи пятнадцати танков ринулись к своим чудищам и с армейской точностью забрались внутрь. Бригадир достал из гимнастерки небольшую рацию «уоки-токи» и каждому номеру по порядку отдал распоряжение.

Взревели двигатели, пятнадцать танков подались вперед и помчались в северном направлении по Двенадцатой авеню. Затем бригадир учтиво передал рацию Гробсу и с помощью жестов и салюта предложил ему шестнадцатый танк.

И вот наконец танк с бригадиром где-то внутри, Гробсом, стоящим в люке открытой командирской башни, и со мной, примостившимся над гусеничными траками, медленно пополз на север. Сбоку на башне торчал поручень, и я ухватился за него, предчувствуя недоброе. Зато Гробе без всяких дурных предчувствий стоял в башенном люке с «уоки-токи» в левой руке и зоркими глазами юриста с Уолл-стрит подмечал все впереди.

Мы крадучись подползли ко входу на пристань номер девяносто два и остановились футах в пятидесяти. Слева катила свои воды черная река, впереди тянулась опустевшая улица и зияла темная утроба склада — молчаливое прибежище преследуемой нами жертвы.

Гробе взглянул на часы. Мы прибыли с большим запасом времени. Он перевел взгляд на меня, ненадежно примостившегося на краю танка.

— Светлая голова этот Альпеншток. Это его план, вот так-то. Шедевр! Надеюсь, он удастся. Очень жаль, что он встал не на ту сторону более чем три четверти века назад. Потеря для всего мира. Восемнадцать стран охотятся за ним как за военным преступником. Из-за этого трудно обеспечивать его террористическую деятельность. Еще полчаса, и мы узнаем, радоваться нам или плакать. Ставка на военную силу — всегда дело

рискованное. Но я даю сигнал к резне. Когда суд не может вынести благоприятного решения, всегда есть базука, чтобы окончательно решить дело. Запомните это, Инксвитч. В вашей нынешней должности вам придется привыкать к этим временам — они испытание для человеческих душ. Через несколько минут дело перейдет в последнюю инстанцию, и мы либо встанем, обезоруженные, перед последним трибуналом, либо

этот чертов Мэдисон благополучно окажется у нас в руках. Обвинение выносит свой вердикт.

Его внимание переключилось на середину реки, поэтому и я глянул в том же направлении. Кто-то из танка передал ему бинокль с инфракрасной оптикой. Гробе принялся исследовать речное пространство.