Внутренний враг

Я с самодовольством наблюдал за предгоночной суетой Хеллера. По мне, песня его была спета. Единственно, что причиняло мне легкое беспокойство, — это опасение, что он убьется насмерть, и тогда — прощай, мой трафарет! Было бы вполне достаточно, если бы дело обошлось больницей, несколькими переломами и разбитым всмятку красивым лицом. Крушение его репутации на Земле было бы для меня бесконечно желанным финалом.

Словно за приговоренным в камере, наблюдал я за ним, когда он посетил Малышку Корлеоне в последнее воскресенье перед гоночной субботой, чтобы присутствовать на вечеринке в честь дня ее рождения.

Меня обозлило то, что он как ни в чем не бывало идет на день рождения, хотя ему более пристало бы грызть от беспокойства ногти, сидя печально дома и размышляя о грядущей судьбе. Но, так или иначе, он был там — блестящий флотский офицер, вежливый, с изысканными манерами — на скромном празднестве у Малышки в ее частном жилище в Байонне. Вероятно, она устроила вечеринку там, чтобы не особенно афишировать факт своего постарения на год. Всего лишь горстка ближайших друзей и членов семьи.

Перед этим Хеллер сопровождал их на обедню — вероятно, придерживаясь правила, что на чужой планете и боги ее должны входить в круг твоих знакомых. Но я заметил, что молился он не на латыни, а по-волтариански. Приходилось только надеяться, что боги Земли в своих нишах не говорят по-волтариански и помощи от них он не добьется.

Вечеринка прошла достаточно спокойно. Маленькая музыкальная группа: скрипка, мандолина и аккордеон — тихонько играла в углу гостиной. Малышка в белом одеянии сидела в большом кресле, и слуги подносили ей присланные подарки. В основном это были конверты с деньгами.

Хеллер с большим бокалом пунша находился в стороне, разговаривая то с тем, то с этим. На нем был, кажется, синий костюм, возможно, из шелка, манжеты скреплялись большими запонками в виде синих шестиконечных звезд с бриллиантом посередине. Знак его флотского ранга! Ага, голубчик, нарушение Кодекса! Я сделал заметку на память.

Малышка ничем не занималась — просто непринужденно болтала с женами гостей. Вдруг Хеллер подал сигнал в прихожую, и Джованни внес большой плоский сверток. Хеллер подошел к Малышке.

— Миссис Корлеоне, — сказал он с чинным поклоном. — Я бы хотел преподнести вам небольшой, но дорогой для памяти подарок. — Он грациозным жестом указал на сверток и произнес: — С днем рождения вас, прекрасная леди!

Не знаю, как это у него получается, но, когда он говорит, люди внимают ему, и с радостью. Малышка просияла, изогнулась и приняла подарок из рук Джованни. Сорвав с него обертку, она от удивления округлила глаза и протянула: «Ууууу-уууууу!» Потом подпрыгнула, демонстрируя подарок гостям, и крикнула: «Смотрите! Смотрите все!»

Это была картина, написанная с фотографии Джо Корлеоне, обнаруженной Хеллером в Коннектикуте! Молодой и энергичный Святоша Джо! Хеллер вставил картину в золотую раму в форме сердца с львиной головой в верхней выемке. Я вдруг осознал, что «Корлеоне» — не только город в Сицилии; это слово также означало «сердце льва».

Подарок привел Малышку в восторг! Она кружилась в вальсе по гостиной, показывая его всем и спрашивая: разве он не похож? Хотя таким он был за десятки лет до встречи с нею. Посмотрите на это выражение лица! Настоящий строитель империи! Даже его «томми» как настоящий! Милый Джо!

Музыканты уловили настроение и заиграли «Марш льва», фамильный гимн, ритмически сопровождаемый пулеметными очередями.

Какая сенсация! Этот (…) Хеллер всегда создавал подобные сенсации! Явился — и устроил Малышке настоящий день рождения! Ну ладно, скоро ему крышка.

Гости долго не утихали. А затем Хеллер собрался уходить. Прощаясь, Малышка вдруг очень посерьезнела.

— Джером, ты смотри, будь очень осторожным в этих гонках. Езжай медленно и без всякого риска. — Она чуть приза думалась. — Во всей этой рекламе мне кое-что непонятно. На фотографиях ты какой-то другой. Успокойся, это разумеется, не твоя вина. У многих звезд театральной сцены та же самая проблема: они не фотогеничны. Так что, думаю, Джером, тут-то собака и зарыта. Тебе просто надо примириться с тем, что ты не фотогеничен, и все. Ты не должен носить эти ужасные очки, в которых тебя показывают. Просто бери и отворачивайся от камеры. Я была звездой и имею право давать такие советы. Не в глазах дело — камера что-то мухлюет с твоими зубами. Может, им следует применить линзы с мягким фокусом. А может, света совсем не нужно. Но Бог с ней, с фотогеничностью, Джером, все равно наше семейство будет ставить на тебя.

— Нет-нет, не надо! — быстро проговорил Хеллер.

Малышка удивленно взглянула на него:

— Но, Джером, мы держим под контролем почти весь игорный бизнес в Нью-Йорке и Нью-Джерси, за исключением тех слюнтяев в Атлантик-Сити. Мы ведем запись заключаемых пари с самого дня объявления гонок.

— Ведите, если вам хочется, — сказал Хеллер, — только не позволяйте ни одному члену семьи делать на меня ставку.

Малышка посмотрела на него с великим изумлением.

— Ты что-то знаешь, — высказала она догадку.