Внутренний враг

С наступлением пятого дня я стал опасаться, что если лишусь своего делового вида, то это приведет к скверным последствиям. И тут меня посетило новое вдохновение. Я зашел к себе в секретный кабинет в начале обеденного перерыва – с тем чтобы Фахт-бей не мог обвинить меня, будто я прервал важную работу, – поставил ногу на секретную плитку пола у двери в туннель и, надавив на нее, крутанул ступней. Тут же, разумеется, по всей базе разнеслись не слышные мне в офисе, но ужасно громкие во всех других местах сигналы тревоги, сопровождаемые вспышками света.

Я выждал и, когда уже был твердо уверен, что все отреагировали, неспешным шагом двинулся по туннелю. Все собрались в центре, прячась за мешками с песком и нервно поводя дулами автоматов. Меня чуть не пристрелили. Я объяснил, что это просто боевая проверка, что кое-где происходит нечто очень серьезное и что мне придется позаботиться о «некоей персоне» и поэтому я буду отсутствовать несколько недель. Это сообщение вызвало взрыв ликования, вплоть до истерики. Люди размахивали фуражками и до бесконечности кричали «ура!». Я и не представлял себе, что пользуюсь такой популярностью. Это было очень трогательно, очень. Слезы наворачивались на глаза.

Важнее всего было то, что я выигрывал время. Теперь уж я мог подготовиться как следует и навсегда разделаться с Хеллером, не ожидая получить нож в спину.

Я перебрал паспорта, выбрал паспорт Объединенной Арабской лиги – он даст мне дипломатический статус, позволит пронести без досмотра весь мой багаж, указать любых сопровождающих лиц по моему усмотрению. Поскольку нужно было съездить в Стамбул, и очень быстро, требовалось потратить два дня, и, чтобы уложиться в сроки, я должен был спешить.

В голову пришла мысль, что мне могут понадобиться «жучки». Их было много в грузовом багаже фирмы Спурка «Глаза и Уши Волтара», поэтому я рванул в госпиталь. Прахд находился в подвале, и мне не хотелось выслушивать мучительную для меня чушь об излечении всех болезней на свете и о крушении капиталистической системы, поэтому я решил провести поиски самостоятельно. Товарные склады были еще не готовы, материалы переполняли палаты, я взял ключи и приступил к поискам, разбирая нагромождения ящиков.

Хотя продукция Спурка, несомненно, находилась здесь, мне посчастливилось обнаружить только один ящичек, к которому можно было подобраться, не поднимая других. В нем я увидел компактный телескоп, похоже, способный проникать сквозь стены. Отдаленная стена служила ему продолжением передней линзы: используя пространство между молекулами, телескоп мог уловить изображение и звуковые волны сквозь твердое тело. Человек должен был находиться по крайней мере в ста футах от этого тела. Ага! То, что надо! Пригодится, чтобы заглядывать в номер Хеллера! И помехи – не беда! Я знал, что там рядом есть крыши. У меня появилась возможность видеть, что он делает в своих комнатах и куда прячет вещи! Я взял его.

В ящичке лежал и обычный «жучок»-звукоулавливатель размером с пылинку. «А не установить ли его в комнате Ютанк?» – подумал я и взял его тоже. Я почувствовал усталость уже при одной мысли, что придется еще что-то поднимать, поэтому плюнул на все и выбрался оттуда.

Ну а теперь деньги. Я еще раньше понял, что деньги для путешественника – большая необходимость. А если мои планы осуществятся, деньги будут очень нужны. Я пошел к ящикам с пометкой о радиоактивности, стоящим в углу моей секретной комнаты. Ведь я еще и не взглянул как следует на свое золото. Пришлось еще немного поподнимать тяжести. И вот слиток за слитком я разложил золото в ряд, поскреб ногтем, попробовал на зуб. Отличное, мягкое, прекрасное золото. Восемнадцать очаровательных пятидесятифунтовых слитков! Они лежали, сияя теплой желтизной.

Внезапно мысль о расставании с ним стала мне невыносима! Найду другие средства для финансирования своей поездки, решил я и с благоговением снова все убрал в ящик.

Я пошел по туннелю к Фахт-бею. Я разъяснил ему, что поездка срочная и, может быть, окажется дорогостоящей. Он сидел за своим столом, обхватив голову руками. Несмотря на все мои старания, мне не удалось вытрясти из него денег. Он только пробормотал, что ливанец в больнице.

Что ж, придется выяснить отношения с этим ливанцем! Он способствовал развалу банковского дела в Бейруте, а теперь разрушал мое! Ливанец оказался в подвале моего госпиталя! Рядом с секретным входом размещалась маленькая комнатушка – с тяжелыми решетками и проволочными сетками. Нечто новенькое! С бластером в нее нельзя было проникнуть. Чтобы передать туда какую-то вещь, требовалось просунуть ее через лабиринт из пуленепробиваемого стекла, а для передачи тяжелых предметов имелась корзина. Чтобы переговорить с кассиром, требовалось пригнуться и орать в стеклянный лабиринт. Восстание в Ливане, смекнул я, кое-чему его научило!

– Мне нужны деньги! – прокричал я в лабиринт.

Он сидел там, за стеклом, и выглядел до ужаса спокойным – ярко-желтый, без единого волоса, без зубов, если не считать пары оставшихся клыков.