Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России

Но дело не задалось. Хотя Пономареву удалось убедить нескольких человек — мелких чиновников, пьяниц и по крайней мере одного недовольного жандармского унтер-офицера — поставить свои фамилии под клеветническими письмами против Мясоедова (письма эти будут еще много лет отравлять Мясоедову жизнь), поймать жертву в самый момент ввоза контрабанды оказалось делом нелегким⁶³. Несколько недель тайного наблюдения команды филеров не дали твердых доказательств каких-либо злоупотреблений со стороны Мясоедова. Поскольку фактов не было, Пономарев решил их сфабриковать. Однажды, когда Мясоедов был приглашен к знакомым в Эйдткунен, Пономарев переправил через границу своего агента Донцова, чтобы тот подложил в потайное отделение принадлежащего подполковнику автомобиля Бенц динамит и револьверы. Этот план с треском провалился: Мясоедов поймал Донцова при попытке взломать машину, жестоко побил его тростью и заставил написать полное признание⁶⁴.

Вторая попытка Пономарева организовать провокацию против Мясоедова закончилась еще более громким провалом. Мясоедов регулярно совершал покупки в большом магазине в Эйдткунене, принадлежавшем некоему Шулеру. Когда Пономарев предложил Шулеру взятку, чтобы тот «случайно» упаковал вместе с очередным заказом Мясоедова несколько винтовок, владелец магазина ударил не оказывавшего сопротивления провокатора по лицу и вышвырнул его на улицу. Хуже того, Шулер немедленно отправил Мясоедову письмо с полным отчетом о происшествии⁶⁵.

Пономарев, не зная, что еще предпринять, впал в отчаяние. Теперь, когда Мясоедов был настороже и, более того, у него имелось письменное доказательство злоумышлений Пономарева, вряд ли можно было надеяться, что третья уловка сработает там, где провалились две первые. В мае 1907 года корнет предпринял последнюю попытку спасти свою миссию от окончательного и позорного провала: он установил контакт с шайкой контрабандистов, во главе которой стояли Лев и Петр Кудрявцевы (между прочим, бывшие чиновники вержболовской таможни!). Через посредников Пономарев сделал Кудрявцевым заказ на перевозку парши товара из Германии в Россию. Втайне от них он предварительно поместил в тюки оружие, амуницию и революционную литературу. Поскольку таможня была извещена заблаговременно, Кудрявцевых, как только они объявились на границе, арестовали. Пономарев, очевидно, надеялся, что это происшествие поднимет его ставки как борца с преступностью и одновременно дискредитирует Мясоедова, который, конечно же, закрывал глаза на банду «опасных» контрабандистов, работавших прямо у него под носом.

Поскольку юридически Сувалкская губерния находилась в условиях чрезвычайного положения, дело подпадало под юрисдикцию законов военного времени, каравших контрабанду оружия смертной казнью. 2 апреля 1907 года одиннадцать обвиняемых предстали перед временным военным судом в Вильне⁶⁶. Несмотря на то что все они заявили о своей невиновности, обвинительное заключение и смертный приговор казались неминуемыми — ведь при аресте было найдено нелегально ввезенное оружие. Однако когда к присяге был приведен Мясоедов, главный свидетель со стороны защиты, дело приняло неожиданный и удивительный оборот. Один из адвокатов, всероссийски известный О.О. Грузенберг, мгновенно ухватился за представившуюся возможность. В ходе судебной процедуры он спросил Мясоедова, имел ли тот какие-либо сведения о связях кого-нибудь из задержанных с революционным движением. Вначале Сергей Николаевич отказался отвечать на вопрос, сославшись на государственную тайну. Но Грузенберг привел аргумент (который принимался во внимание только в военных судах), в соответствии с которым интересы справедливости считались приоритетными по отношению к государственной тайне. Председательствующий в суде генерал-майор барон Остен-Сакен посоветовал Мясоедову отвечать.

Мясоедов начал с того, что, насколько ему известно, никто из обвиняемых никогда не вызывал подозрений в причастности к революционной деятельности. Но на этом он не остановился. Грузенберг вспоминал, что «его будто прорвало — и понеслись бурным потоком разоблачения, одно другого неожиданнее»⁶⁷. Мясоедов изложил всю историю попыток Пономарева подставить его и особенно подчеркнул, что методы, к которым прибегал Пономарев, — это обычная практика охранки. Поскольку после показаний Мясоедова не оставалось сомнений в том, что Пономарев не впервые прибегал к подкупу и лжесвидетельствованию, все одиннадцать обвиняемых были тотчас оправданы.