Внутренний зов

– Ты ошибаешься, настоящий друг никогда нарочно не причинит тебе вреда. Если же так случается, значит никакой дружбы и не было.

– Тогда, как ты можешь быть уверена, что это настоящая дружба?

Честно говоря, его вопрос поставил меня в тупик. Разве можно как-то объяснить близость между людьми? Она либо есть, либо нет. Я молчала слишком долго, поэтому Дима продолжил:

– Ты просто еще не встречала по-настоящему безнравственных людей.

– А ты встречал?

Дима проигнорировал мой вопрос, но его стеклянные, уставшие глаза, говорили сами за себя. Он смотрел на меня, не отрывая взгляд, поэтому сейчас я особенно хорошо могла разглядеть каждую деталь на его лице. До этого момента я не замечала его синяки под глазами. Такие тяжелые и темные, как будто он уже несколько дней совсем не спит.

– Пора возвращаться, скоро уже начнет темнеть, – поднявшись, сказал Дима.

Он не проронил ни слова до самой автобусной остановки. Дима как будто погрузился в свои мысли. Мне бы хотелось узнать, о чем он задумался и почему не ответил на мой вопрос. Сегодняшняя ситуация дала мне понять, что я совсем мало знаю Диму, да и он сам не горит желанием мне что-то рассказывать. Я его не виню, ведь я и сама не полностью честна с ним. Если я скрываю свою особенность, считается ли это, что я плохой друг? Имею ли я право требовать от него откровения и честности? Наверное, нет. Но сегодня я поняла, что хочу узнать его получше, ведь он стал близким для меня человеком.

Мы добрались до остановки. Долго ждать не пришлось, автобус приехал быстро, и мы отправились домой. Я смотрела в окно и наблюдала, как лес отдаляется от нас, становится едва заметным. Но чувство, которое я испытывала к нему не пропало, а, наоборот, даже усилилось. Теперь мне казалось, что эти ощущения возникают не из-за моего любопытства, а потому что в лесу действительно что-то есть. И это «что-то» пытается привлечь мое внимание. Если раньше лес звал лишь изредка, когда я думала о нем или находилась рядом, то сейчас эти чувства меня совсем не покидают. Я попыталась подавить в себе желание вернуться туда и постаралась сфокусироваться на чем-то другом. Я посмотрела на Диму. Он, с каменным выражением лица, сложив руки у себя на ногах, смотрел в пол. Не долго поколебавшись, я все же решаюсь его спросить:

– Дим, все в порядке?

Он посмотрел на меня, будто вспомнив, что он не один.

– Да, – коротко ответил он, без каких-либо намеков на желание продолжить этот разговор.

– Ты всю дорогу молчишь. Мне показалось, что это из-за того диалога в лесу.

– Все хорошо, не бери в голову.

Я ожидала, что он не захочет говорить об этом. Может, Дима просто не считает меня своим другом, а может, я просто себя накручиваю. И, возвращаясь к его вопросу: как я могу быть уверена, что это настоящая дружба? Я ведь толком даже не знаю, что это такое. Нас снова окутала тишина, и я осталась одна со своими мыслями, которые теперь не давали мне покоя.

За окном виднелся вечерний город. Пробегающие мимо дома и улицы завораживали своей красотой, хоть как-то отвлекая меня от всего, что сегодня произошло. Отец, наверное, уже дома. Лучше не говорить ему, что я была в лесу, иначе он может разозлиться. Не понимаю, почему он не разрешает мне ходить туда. Сегодня я убедилась, что ничего опасного там нет. Мы даже не встретили ни одного животного. Может, мне стоит ему рассказать о том, что лес пробуждает во мне странные чувства? Тогда он точно скажет не соваться туда, а я уже с трудом сдерживаюсь, чтобы снова не вернуться в лес.

Мы приехали к месту, с которого сегодня начался наш путь. Сойдя с автобуса, Дима молча пошел вместе со мной в сторону моего дома. Теперь он вел себя обычно, как будто в его голове произошла некая перезагрузка.

Он спокойно шел и рассказывал о том, как в детстве собрал цветы, чтобы подарить их маме, а оказалось, что они с клумбы их соседки. Он говорил об этом с забавой, а я, пытаясь скрыть свою угрюмость, улыбалась и поддерживала диалог, точнее старалась поддерживать. Когда мы почти дошли до моего дома, Дима резко остановился:

– София, я заметил, что после нашего разговора в лесу ты расстроилась. Извини, если я тебя как-то обидел. Я вовсе не имел ввиду, что наша дружба не настоящая.

Я молча посмотрела на него. Было ощущение, что между нами образовалась некая стена, будто мы хотели стать ближе, но не могли достучаться друг до друга.

– Кажется, я мало что знаю о дружбе. До тебя и Саши у меня не было близких отношений с кем-либо, мне сложно разумно об этом рассуждать, – произнесла я.

Дима сунул руки в карманы и повернул голову, смотря куда-то вдаль.

– Я просто хочу сказать, что ты мой друг, и я бы не хотел тебя потерять.

Его слова подействовали на меня, как успокоительное.

– Тогда пообещай мне одну вещь, – плутливо сказала я.

– Какую? – Дима подхватил мою игру.

– Пообещай, что сыграешь для меня на пианино.

Он оступился, будто я попросила что-то незаконное. На его лице появилось удивление, но оно быстро сменилось ухмылкой.

– Обещаю.

После этого я одарила его своей лучезарной улыбкой и, помахав на прощание рукой, пошла домой.