Внутри

— Вы так и не сказали, что с ним, по-вашему, произошло, — напомнила я. — Пока мы обсудили только то, что произойти не могло.

— Я подхожу к этому. Я считаю, что Руслан в день того обвала оказался ровно на границе между двумя мирами. И когда граница захлопнулась, а захлопывается она постоянно, он оказался разделен. Он там и здесь одновременно.

— Как два тела?

Даже при всем, что я теперь знала, поверить в это было непросто.

— Да, в некотором смысле. Произошло это не сразу. Судя по медицинским записям и наблюдениям Иры, Руслана много лет тянуло в тот мир, но это были скорее приступы, в первое время — довольно редкие. Уже потом, когда он стал старше, его состояние усугубилось.

— А после той аварии его затянуло… туда?

— Думаю, причину и следствие стоит разместить иначе. Та авария произошла на ровном месте. Со слов Иры, Руслан был хорошим водителем.

— Он и был таким! — подтвердила я.

— Не сомневаюсь. И вдруг он попал в страшнейшую аварию на участке дороги, который даже для новичка идеален? Надеюсь, вы понимаете, к чему я веду.

О да, я понимала. Раз Руслан вот так бросил меня, его приступы наверняка стали серьезны. Это уже были не просто видения, а нечто такое, что могло коснуться его. Оно и коснулось! Там, в машине… Думаю, на него напало нечто такое, из-за чего он не удержал руль и попал в аварию.

И все, не стало Руслана. Если раньше он еще пытался сопротивляться, ездил по разным странам, искал спасение, то теперь его жизнь расслоилась. Он был там — но он же был и здесь, как тело… как воспоминание.

Я не знаю, хуже это или лучше обычной смерти, не знаю, что я бы выбрала на его месте… Об этом я предпочитала не думать.

— Но раз он все еще здесь, его можно вернуть! — заметила я.

— Как вариант, но не обязательно. Руслан — единственный человек, которому удается быть и там, и здесь. Но, как вы видите по его телу, никакой защиты или преимуществ в том мире у него нет.

Это точно, теперь его шрамы угнетали меня даже больше, чем раньше. Но он ведь не сдался! Я видела тот мир лишь мельком, однако мне и этого хватило, чтобы понять: там лучше не задерживаться. Там смерть повсюду! А Руслан выживает в этом аду уже три года.

Значит, там он не изменился. Ведь тот Руслан, которого я знаю, никогда не сдался бы на милость судьбы! Он надеется, что путь к спасению существует, совсем как я!

— Сколько вы помогали Ирине Георгиевне? — уточнила я.

— Около двух лет, до самой ее смерти.

— Ну и как, вам удалось прийти к чему-то?

Понятно, что Тарасов видел в этом чуть ли не эксперимент. Но ведь для Ирины Георгиевны речь шла о ее единственном ребенке! Думаю, ей, как и мне, было плевать на теорию, ей нужно было вытащить оттуда Руслана.

К моему разочарованию, Тарасов лишь отрицательно покачал головой:

— Нет, ничего конкретного мы не достигли, и уж точно не от недостатка желания или старательности! Ира только этим и жила… Она совсем себя не щадила, скорее всего, это и стало причиной ее смерти в таком возрасте.

Не сомневаюсь, что она себя не щадила. Но я не верю, что все это было напрасно!

— И она ничего не обнаружила? Совсем никакого пути?

— Она не продвинулась дальше теорий.

— Тогда мне нужны ее теории! — объявила я. — Среди ее записей этого нет, а мне нужно знать!

На мой взгляд, все было очевидно, однако Тарасов смотрел на меня с удивлением и укоризной. Он нормальный вообще?!

— Екатерина, сколько вам лет?

Что я говорила? Он скачет по темам, как кузнечик!

Я не собиралась ни смущаться, ни открыто показывать свое удивление. Он хочет застать меня врасплох? Да черта с два!

— Тридцать три.

— Вы, я вижу, не замужем…

— Я замужем, — прервала его я. — И мой муж сидит в соседней комнате!

— Ну, то, что сидит в соседней комнате, сложно назвать чьим-то мужем…

— Выбирайте, пожалуйста, слова, Сергей Алексеевич. Я очень нуждаюсь в вашей помощи, но я не готова вытерпеть за это все на свете.

Похоже, холод в моем голосе наконец подействовал на него, он отвел взгляд.

— Прошу прощения, не хотел обидеть. Я лишь пытаюсь сказать, что вам не нужно в это лезть. Вспомните, до чего это довело Иру! Но ее было не остановить, у нее не было другого выбора, я все понимаю. А у вас выбор есть! Вам сейчас самое время начать все с нуля, пока еще не слишком поздно, о детках подумать…

Вот и почему каждый встречный считает, что седина в волосах дает право поучать кого-то? Как будто у меня есть святая обязанность выйти замуж за какого-нибудь толстосума да детишек нарожать! Но это моя жизнь, и если я хочу отдать ее определенной цели, почему я должна думать о каких-то гипотетических детях непонятно от кого?

— Так были у Ирины Георгиевны достойные внимания теории или нет?

— Какая же вы упрямая… Но этим вы напоминаете мне ее. Вынужден вас разочаровать, Екатерина, ничего толкового она так и не обнаружила. Ира допускала, что Руслана можно окончательно вытащить оттуда только в том месте, где произошло расслоение. А я считаю, что это слишком наивно. Никаких доказательств Ира так и не нашла.

— Но у нее была надежда!

— Вы выбираете опасную дорогу…