Внутри

Смутное волнение заставляет мою сущность вибрировать – такого не было уже давно. Я переношусь в домик на Пасифик Хайтс, смотрю на Сэнди – моя девочка сладко потягивается, но я слишком взволнован, чтобы этому умиляться.

Сэнди встает с кровати, сыплет в кошачью миску корм, затем идет в ванную комнату. Я чувствую себя почти человеком, когда понимаю, что не могу подглядывать за ней. Тем более смысла в этом никакого нет – я был гораздо ближе к Сэнди, чем она может себе представить.

Моя девочка выходит из ванной, за ней следует легкий шлейф из пара. Обернутая полотенцем, она включает кофейник и выходит на улицу. Покурить, наверное. Я проплываю сквозь дверь и понимаю, что не ошибся – розовый гробик Clyde's Heaven. Она достает из гробика зажигалку – Сэнди всегда хранила зажигалку в пачке, когда в пачке было мало сигарет – закуривает и мечтательным взором смотрит на ставший уже вечерним Пасифик Хайтс – с его змеевидный дорогой, идущей вниз по крутым склонам.

Под ее босыми ногами красный коврик. Я вновь вспоминаю о мозгах и гадаю, чья же несчастная голова была использована для моего запугивания. Я верю, что Ин не настолько жесток, я надеюсь, что мозги как минимум принадлежали какому-нибудь серийному убийце.

Вопрос, словно стрела, пронзает мою сущность. Ин – это Ирвин Нортон Фингертипс, младший брат Таи. Он умер после того, как мы познакомились с Таей (умер, конечно, не от нашего знакомства, Ирвин болел лейкемией). Но – и это "но" пугает меня сильнее всего остального – с Таей мы познакомились уже после мозгов на ковре, даже после пыток женщины в латексе. Стало быть, мозги на ковер никак не мог подбросить некто, управляемый Ирвином, потому что Ирвин в то время был еще жив.

Как следует поразмыслить над этим парадоксом не получается из-за прихода Таи. Я замечаю ее раньше, чем Сэнди, и решаю на всякий случай пробраться в голову своей художницы. Мое сознание заполняется восстановлением сожженной по прихоти Ина картины "Последнее человечество", и особое внимание уделяется отваливающимся от роз шипам, которых не было в оригинале. Я с трудом задвигаю мысль о картине на задний план, задвигаю как раз перед приходом Таи.

– Сэнди, дорогая, привет!

И не скажешь, что девочка всего пару дней назад батрачила в камбузе и терпела издевательства моряков. Тая выглядит хорошо, словно бы не было тех ужасных дней, проведенных в доме Генри Ашеса и после. Лишь взгляд у Таи немного другой, более взрослый, и в этом, думаю я, виноват только Ашес.

– Привет, Тая! – Я играю удивление и, как мне кажется, играю хорошо. – Давно тебя не видела. Как твоя работа?

Тая смущается, и я думаю, что настоящая Тая смущалась бы гораздо сильнее – уж очень она скромная.

– Не хочу говорить о работе, милая, давай как-нибудь в другой раз…

– Как скажешь. Хочешь кофе? Я как раз включила кофейник, и кроме того, кроме кофе ничего съедобного в моем доме нет.

Тая улыбается.

– Уверена, совсем скоро твой дом будет трещать от еды.

Я вытягиваю губки – хоть моя Сэнди и не так показывает свою заинтересованность, не думаю, что Ин это заметит. На месте Ина я бы сразу догадался, что телом Сэнди управляет не Сэнди, но Ин – это не я.

– Заинтриговала, чертовка. – Я кладу окурок в пустую консервную банку, и мы с Таей проходим в дом.

Я наливаю себе и ей кофе. Приглашаю Таю на диван в гостиной. Тая садится на краешек дивана и с детским любопытством осматривается по сторонам.

– Уютный домик. Жаль, что я раньше здесь не бывала.

Из памяти Сэнди я понимаю, что она забыла сказать Тае об адресе домика, хоть и очень этого хотела.

– Я тебе называла адрес, да? А то я уже не помню…

– Конечно же говорила. Ты же моя лучшая подруга.

Тая звучит уверенно. Память Сэнди подсказывает мне, что у Таи действительно статус лучшей подруги, потому что своих других подруг, то есть девушек из художественной тусовки, то есть конкуренток, Сэнди, мягко говоря, недолюбливает. Но вот прокол Таи, вернее Ина, с адресом…

Вероятно, мое сомнение появляется на лице Сэнди, потому что Тая спрашивает:

– Что такое?

– А? – Я словно бы просыпаюсь.

Затем улыбаюсь.

– Извини, Тая, задумалась о своей новой картине.

Отхлебываю кофе, бросаю взгляд на Таю и вижу, что Тая чересчур внимательно на меня смотрит.

Такие взгляды я не люблю. И моя Сэнди тоже их не любит. Поэтому я задаю предположительно неприятный для Таи вопрос:

– А ты расскажешь мне о своей работе? Тебе не понравилось, или…

Тая почему-то удовлетворенно кивает и говорит:

– Обязательно расскажу. Но в другой раз. Сейчас не время.

Затем добавляет:

– Давай поменяемся телами.

Хорошо, что в этот момент я не отхлебывал кофе – уверен, что от неожиданности я бы поперхнулся. Я понимаю, что неожиданности в мире, где есть Ин, должны стать рутиной, но к сожалению, они ею не становятся. Я спрашиваю:

– Зачем?

– Тебе нужно кое-что узнать.

Спорить я не собираюсь – все еще свежи воспоминания о невидимых ножах. Я киваю головой Сэнди, выхожу из ее тела в середину гостиной. Жду.

– Быстрее, – говорит Сэнди.

Я оборачиваюсь и вижу, что Сэнди смотрит на меня невидящим взглядом.

– Быстрее, – повторяет Ин в ее теле.