Внутри

Аэропорт был по истине удивительным сооружением. Он был огромен и внушал всегда уйму эмоций. Если поездка была ожидаемая и приятная – аэропорт дарил немереную радость, если же уезд был спонтанным или не без плохого зачина – тонну грусти и даже слез.

Поставив своего «друга» на велосипедную стоянку, Том зашагал к главному входу в аэропорт. Рядом с ним красовались клумбы цветов, которые навеяли на Тома печальные воспоминания. Когда-то такие же тюльпаны он видел во сне. Когда-то он еще видел эту прекрасную девушку, несравнимую ни с одним, даже самым красивым цветком на планете. Но теперь всё по-другому. Может он просто повзрослел? Может это были лишь детские фантазии, побуждающие его сны выдавать воображаемого друга и другие интересные повороты событий? Это останется тайной, навсегда…

Внутри здания как обычно кипела своя жизнь. Аэропорт заполняли люди разного пола, роста, веса и даже цвета кожи. Маленькие дети кричали, как будто их истязали злые родители, те в свою очередь воевали с ворчащими бабушками и особо деловыми тетками, которые просили заткнуть своё чадо. С левого края раздавался голос женщины, объявляющей рейсы, а справа доносились непристойно вкусные запахи буфета. В общем, любители полетать на самолётах очень чётко представляют эту картину.

Том подошел к стойке регистрации, от которой очередь уходила концом практически на улицу. Стоящие в ней люди явно были недовольны, требуя открыть второе окно регистрации. Однако, стоящие рядом охранники и другие работники особо не торопились исполнять то, что от них хотели. Через минут десять началось кино…

Некая дама, уже довольно-таки немолодого возраста, подалась чуть влево. Её синее пальто, устремленное вниз рюшечками на кайме и вверх флисовым воротничком с прикрепленной к нему брошью в виде цветов, слегка колыхнулось. Маленький рост дамы как раз и был мотивом выйти из «гусеницы» людей. Легким движением руки она как бы предложила подойти к ней одному из работников аэропорта. Он оказался стажером, чего конечно же она не знала, но чего конечно же не могла не понять. Юноша лет двадцати пяти в форме и с бейджем на левой части идеально белой рубашки, труся поплелся к ней (конечно же нехотя, всем видом это показывая).

– Да, мэм? – риторическим вопросом он опрокинул на нее свою надежду, что зов был адресован не ему.

– Уважаемый… -взгляд вильнул на бейдж – Уважаемый, Дейв, не могли бы вы попросить кого-нибудь принять людей еще и во втором окошке регистрации. Я очень вас об этом прошу, поймите…

– Нет, к сожалению, пока что никто не может подойти, вам придется подождать своей очереди. – отрезав каждое слово, будто бы Дейв был храбрым человеком, он, еще более труся, побежал обратно на свое место.

Дама была огорошенна совершенной невежливостью по отношению к ней. Очень изумленная от наглого перебивания ее слов, да и вообще шокированная местным менталитетом, подумала и решила, что уже пора предпринять меры. Просеменив всю очередь от своего прежнего положения до второго окошечка, где за табличкой «CLOSE» сидела, мягко говоря, не атлетически сложенная тетка, поедающая жадными укусами свой сэндвич и уставившая свой взор в смартфон.

Дама постучала.

– Уважаемая… – взгляд метнулся на бейдж, которого не оказалось. – Кхм, уважаемая! Не могли бы вы, пожалуйста, открыть свое окно, для того чтобы быстрее обслужить людей? Понимаете…

– Вы что, не видите? У меня обед. – махнув табличкой «CLOSE» у самого носа дамы, тетка продолжила есть.

Тут дама резко перестала быть дамой и возмущенно проорала на весь аэропорт:

– ХВАТИТ МЕНЯ ПЕРЕБИВАТЬ! ВЕРНИТЕ МОЙ ПАСПОРТ, НАКОНЕЦ-ТО, И МОЖЕТЕ ПРОДОЛЖАТЬ ЕСТЬ СВОЙ НЕСЧАСТНЫЙ БУТЕРБРОД И ТРЯСТИСЬ ТАМ В УГЛУ. ДА-ДА, УВАЖАЕМЫЙ ДЕЙВ – ЭТО ВАМ!!!

В аэропорте настала тишина. Такая, которой отродясь там не было. Все дети мигом укачались и перестали орать, родители , отвергающие удары уже не ворчащих бабок и всё таких же деловых теток, вынувших свои наушники с бизнес-переговорами внутри, резко обернулись в сторону окон регистрации.

Дама стояла на том же месте, чуть откашливаясь и явно ожидая действий уставившейся на нее с непрожеванным куском сэндвича во рту тетки.

Вся «гусеница», словно по команде была повернута головами влево ко второму окну. Где-то в середине очереди неподвижно застыла голова Тома, смотрящего в том же направлении.

Он резко вышел и быстрым шагом направился к даме, которая уже снова стала дамой.

– Я прошу прощения, это моя бабушка, она просто очень устала после полета. Не могли бы вы вернуть то, что она просит, пожалуйста?

– Майя, дай паспорт этой женщины, пожалуйста. – не отрывая свой взгляд от дамы, прошептала тетка в соседнее работающее окно.

Паспорт был протянут новоиспеченной бабушке Тома и они отошли от окошка. Весь аэропорт как бы выдохнул и дети снова заорали, ну а дальше всё по пунктам – родители, бабушки, деловые тетки и так далее.

– Ну что же, здравствуйте, Нинон!

Дама в синем пальто оказалась старой знакомой семьи Эйтонов.

– Спасибо, Том, дорогой! Я тебя даже не узнала сначала, – чуть смеясь проговорила она.