Внутри ауры

Долгое время Кирилл пробыл без сознания. Его поместили за устроенный беспредел в карцер и накачали сильными нейролептиками. Порой он приходил в себя, предпринимал попытки шевельнуть связанными конечностями, но вскоре вновь погружался в небытие. Его часовой подсчёт окончательно сбился, в памяти зафиксировались лишь визиты медсестры с новыми порциями уколов. Но одна из них как-то отвлеклась и забыла закрыть дверь, тем самым породив новую цепочку событий. Шамиль знал о случившемся в женском отделении инциденте и внимательно наблюдал за карцером. Как только выпала возможность, парень мигом метнулся внутрь. Кирилл как раз находился в сознании и, даже если бы захотел, то не успел бы закричать. Удавка оказалась на его шее. Петля сжимала горло с нечеловеческой силой, мешая и мельчайшей доле кислорода добраться до лёгких.

— Послушай сюда, — раздался знакомый ему звериный рык, — я знаю, что ты каким-то образом пробрался в тот корпус.

Тело напрягалось, но в привязанном состоянии отпор было дать нереально.

— Ты поможешь мне туда попасть сегодня ночью, понял?! — сдавливал до посинения шею Шамиль. — Мне нужно разобраться с этим хуем! Я поджарю ему мозг его же игрушкой! Я тебя освобожу, и ты меня проведешь, усек?!

Кирилл знал, что аффективный Шамиль мог запросто покончить с ним, так же, как и понимал, что его собственное пребывание в психиатрической больнице обречено на заточение и тотальный надзор, исключений которым не будет. В тот момент под действием адреналина у него и родился в голове план. Кирилл бы и сам его однозначно когда-нибудь воплотил в жизнь, но раз подвернулся под руку мстительный абориген, то дело могло ускориться.

— Так ты поможешь мне?! — зарычал Шамиль.

Кирилл кивнул и тот расслабил хватку.

— Только, — кашель подступал к горлу, — чтобы всё получилось, тебе надо будет кое-что сделать…

— Что?

…

Настал вечер. За окном стемнело. Александра Михайловна зашла напоследок попрощаться к Кириллу.

— Я очень рада, что ты вышел из депрессии, но это не значит, что тебе теперь дозволено нарушать установленную дисциплину. Ещё пару дней побудешь в изоляции. До завтра.

Парень не произнёс ни слова. Завтра его уже здесь не будет. Самому бы под столь сильным наркотическим опьянением от препаратов ему это не удалось, но с помощью хитрой эксплуатации Шамиля вполне. Недавний враг добровольно пошёл на сотрудничество и уже через час пожаловал к нему в карцер.

— Ну что, Ромео, соскучился? — принялся освобождать союзнику руки.

— Всё сделал, как я сказал? — перебил его вопросом Кирилл.

— Да. Я всем сказал, что тебя траванули и готовят к секретным опытам по расчленению. Все пересрались за собственные шкуры и ни одной таблетки за сегодня не приняли.

— Собрал таблетки?

— Да. Держи.

Шамиль отдал напарнику пакетик с множеством пилюль, тот их спрятал в штаны.

— А напомни, — здоровяк почесал репу рукой, демонстрируя оставшуюся от мизинца культю, — зачем это всё нужно было?

Кирилл поднялся на ноги и несколько секунд боролся с помутнением в глазах.

— Те, кто не принимал таблетки, будут возбуждены и непослушны. Я их выпущу, и они устроят суматоху, привлекая к себе внимание. Нам среди хаоса получится затеряться и совершить побег незамеченными.

— Ну ты голова! А выглядишь, как ишак!

— Ты не лучше.

Обменявшись любезностями, парни выбежали из карцера. Кирилл достал спрятанный ключ и по очереди начал отпирать закрытые на ночь палаты, где сегодня никто даже думать не мог о сне. Пациенты были преисполнены бодростью духа и расстройством психики. Отсутствие необходимой дозы лекарственного препарата позволило безумию материализоваться. Шизофрения пустилась в пляс то громко скандаля со стеной, то танцуя с горшками цветов, то устраивая перегонки друг с другом кувырком. Кирилл открыл все до единой палаты, позволив сокамерникам дать волю творческому началу. На неистовый шум выбежали перепуганные медсестры и кинулись в очумевшую толпу с криками и угрозами. Усмирить даже одного пациента не получилось бы и при большом желании, так как тот подпитывался энергией царившей общей атмосферы.

Шамиль гыгыкал за спиной, радуясь содеянному и предвкушая минуту расплаты. Кирилл убедился, что весь медперсонал сосредоточен на их детище и направился к выходу.

— Кирюх, ты что опять уходишь? — раздался позади него голос.

Это был его добрый товарищ, единственный не участвовавший в переполохе.

— Ген, — кинул ему Кирилл с искренней доброжелательностью, — мне надо идти. Я, кажется, смысл жизни понял.

— Только не говори, какой, — поспешил прервать он, — а то вдруг я перестану шутить и радоваться жизни.

— Думаю, он в этом и заключается.

Гена был счастлив за друга.

— Хочешь на прощание анекдот расскажу?

— Давай.

— Приходят врачи к суициднику и спрашивают: " Вот зачем ты себя покалечил?". Он им отвечает: " Жить не хотел." Приходят на следующий день и спрашивают: "А сейчас себя зачем покалечил?". А он им: " За то, что вчера пытался покончить с собой, ибо жизнь то прекрасна."