Внутри ауры

Кирилл в общих деталях представлял, что такое сеанс электро-судорожной терапии. Мужики по соседству рассказывали, да и детство парня не было лишено фильмов ужасов, изобилующих кадрами с электрошоком. Туда в основном водили невменяемых и тех, у кого резистентность к лекарственным препаратам достигла запредельных показателей. Электрическим током они подавляли гиперактивность и патологическую работу участков головного мозга, тем самым избавляя его целиком и полностью от излишней деятельности, превращая человека в амёбу с характерной памятью и потребностями. Александра Михайловна надеялась, что так к Кириллу вернётся желание пополнять свой организм энергетическими веществами, и он себя всё-таки не изведет голодом. Парень был не прочь угодить хоть чем-то доброй женщине, поэтому, преодолевая рвотные позывы и шаткость собственного тела, поднялся на ноги и медленным шагом направился в коридор. Геннадий вызвался помочь довести своего товарища к женскому отделению, где и находился кабинет ЭСТ.

— Кирилл, а я новый анекдот придумал, — подхватил он его под руку, — слушай: эпилептика не впускают на пенную вечеринку, потому что он постоянно приходит со своим.

Кирилл поднял глаза и увидел незнакомое лицо, владелец которого был заточён в ту же приговоренную форму, что и он с остальными. Невозможно было определить возраст незнакомца, так как практически всё его тело покрывал густой волосяной покров, а из-под рубашки выпирали накаченные мускулы плеч, переходящие в конце концов в мозолистые ладони, которыми он мог удушить любого. Одна рука была перебинтована и в области мизинца проглядывали засохшие капли крови. Устрашающее телосложение совершенно не сочеталось с глуповатой физиономией, которой он так же пристально изучал Кирилла.

— А знаешь сколько нужно человек, чтобы закрутить лампочку? — продолжал Гена свой каламбур. — Правильный ответ: один шизофреник с расщеплением личности. Но единственный минус — лампочка у него не загорится никогда…

Затем ушастый балагур уловил подозрительность и недоумение Кирилла, обращённые к массивному новобранцу.

— Если ты задаешься вопросом, кто это, то прошу любить и жаловать — новенький. Ты не слышал, какую он суматоху ночью устроил? Это ведь настоящий погром! Теперь его вместе с тобой на ЭСТ поведут…

Кирилл ещё некоторое время удерживал взгляд на своём брате по несчастью, но затем первый отвёл глаза, понимая, что придётся очень потрудиться, чтобы снова не начать блевать желчью. Стоило бы сходить в туалет и освободить проход от застойной интоксикации, но Кирилл не рассматривал нужду как необходимое чувство.

Александра Михайловна каждому назначила по два сопровождающих и во главе похода поставила старшую медсестру. По словам женщины, Андрей Максимович уже ожидал своих новых подопечных.

— Куда мы идём, э? — грубым голосом задал вопрос Шамиль, пребывающий в небольшом похмелье после заоблачной дозировки всаженных ему препаратов.

— На ЭСТ, — бросила ему медсестра, держащая курс к противоположному корпусу.

— Че это? — проскакивали нотки притупленной агрессии.

— Электро-судорожная терапия.

— Нах она?

— Чтобы ты себя лучше вёл в отделении.

Здоровяк напрягся и начал вертеться в смирительной рубашке. Его взбудораженной интуиции не нравилось происходящее, он чувствовал затаившуюся опасность.

У Кирилла же не было страха неизвестности, да и известности, да, впрочем, вообще никаких эмоций не было. Он продолжал идти на автомате, пока беспечный Гена вешал ему на уши самодельные анекдоты и изредка выкидывал какое-нибудь кривляние в сторону горы волосатых мышц.

Андрей Максимович встречал гостей на пороге своего корпуса. Хоть он и принял независимо-деловое выражение лица, но всё же элементы наслаждения от предстоящего цирка улавливались.

— Добро пожаловать, господа, в мою ласковую обитель, — добродушно заявил он, хищным взором оценивая подопечных, — чувствуйте себя как дома!

Кирилл не сделал дальше ни шагу, послушно ожидая команды. Шамиль же выбрал другую тактику.

— Что ты с нами делать будешь?!

— Как что? Ясное дело, помогать вам! Мною глубокоуважаемая Александра Михайловна обратилась за помощью, и я ей никак не могу отказать! — Андрей Максимович сиял своей театральной культурностью, тем больше выводя из себя твердолобого дикаря.

— Эй! Я ещё раз задаю вопрос: что ты будешь со мной делать?! — испепелял глазами врача Шамиль.

Но Андрей Максимович не мог стерпеть такого неуважительного отношения, которое могло бы подорвать его репутацию среди медперсонала. Он чувствовал себя уверенно и непревзойденно.

— А мы тебе сейчас первому и покажем!

Мужчина дал сигнал помощникам и те аккуратно направились в сторону Шамиля. Тот понял, что надвигается угроза, и начал с неистовой силой вырываться из рук сокамерников, которые не на шутку его побаивались.

— Нет! Отпустите меня, шакалы! Я убью вас! Убью! Всю семью вашу вырежу, нахуй! — он уклонялся, но приглушенная нервная система, да и массовое сопротивление, явно превосходили его возможности.