Внутри болезни. Целостный подход к лечению хронических заболеваний: от психосоматики до доказательной медицины

Однажды я заметил беспокойство женщины средних лет, рядом с которой мне предстояло лететь в самолете. У нее были волнистые волосы, и лицо достаточно бледное, чтобы я заподозрил анемию. Несмотря на то что температура была комфортной, она не сняла свое черное кожаное пальто. Она сидел на краю сиденья, зажав руки между коленями, сжимая блестящую красную сумку, в которой, как я предполагал, лежала косметика. Она часто дышала и постукивала по полу носками ног. В общем, очевидно, испытывала сильный стресс. Еще до взлета, после того как стюардесса рассказала обо всех неприятных сценариях, которые могут произойти, она достала из той красной сумочки лекарство, которое показалось мне очень знакомым. Это был рецептурный препарат, который используется при тревоге и предназначается для минимизации этого чувства. У меня было много пациентов, которые могли держать при себе это лекарство или носить с собой просто пустую коробку. Она не стала глотать таблетку, просто держала в руке. Неуверенный в том, стоит ли мне спрашивать или нет и какой ответ я получу, я собрался с духом и начал разговор:

– Вы, кажется, волнуетесь.

– Да, каждое путешествие на самолете для меня – ужасное переживание.

– Смотрите-ка, сегодня вам повезло! Будете путешествовать с психиатром.

– Это лучшая новость дня, но я все равно очень волнуюсь, – сказала она с улыбкой.

– А что именно вас беспокоит?

– Что будет трясти, если мы попадем в турбулентность.

– А что случится, если мы попадем в турбулентность?

– Ну, я очень испугаюсь.

– А что случится, если вы очень испугаетесь?

Тут мы сделали небольшую паузу. Она не боялась крушения или падения самолета; эти моменты она много раз обсуждала с психиатром, у которого наблюдалась. Но вот что произойдет, если она испугается? Это вопрос, с которым, очевидно, она была незнакома. Ей неоднократно представляли статистические данные о том, что самолет – самый безопасный вид транспорта. Другими словами, терапевт предоставил ей некоторую информацию, и она была осведомлена о том, что происходит в самолете, с помощью когнитивного подхода. Это помогло на какое-то время, но причины боязни оставались нетронутыми. Когда самолет действительно вошел в турбулентность и затрясся, она не дала себе испугаться. Вся подобралась, собрала все эмоции, которые не испытывала прежде и не могла определить, под простым заголовком: сильная тревога.

Она боялась испугаться. Эта женщина была старшей дочерью в семье. Ее мать всегда болела, посещала десятки врачей, оставив хозяйство на дочь. Та рано повзрослела, и во всех рассказанных ею историях представала смелой, сильной и бесстрашной. Как могла такая могущественная женщина бояться тряски самолета?! Страх перед полетом был не слабостью, а, скорее, попыткой быть слишком сильной.

“Любящий и нежный авторитет, чье присутствие ощущается в доме, где мы растем, признающий наши эмоциональные потребности, – это одно из величайших благословений, открывающее дверь к ощущению безопасности на протяжении всей жизни”.

Давайте вспомним наших маму, отца и опекунов. Кто из нас в детстве не замечал, как дрожат их голоса и как они пытаются скрыть собственный страх, когда говорят что-то вроде: «Чего тут бояться, огорчаться или плакать?» За время нашего часового перелета с той женщиной мы говорили о страхе, реакции или отсутствии реакции опекунов на наши эмоциональные потребности в раннем возрасте. Во время нашего разговора мы испытали больше «тряски и турбулентности», чем во время любого перелета. Нам было страшно, сердца учащенно бились, дыхание участилось, а потом мы успокоились.

Каждый раз, когда вы выходите за рамки того, что знаете, организм проверяет вас, «трясет самолет», увеличивает турбулентность, чтобы увидеть, что вы не сдаетесь. После того как самолет приземлился, она позвонила дочери и поделилась радостью от того, что впервые так комфортно летела на самолете и ей не пришлось принимать лекарства. Когда она поблагодарила меня, я сказал, что она должна благодарить себя за то, что позволила себе испытать эмоции и решилась увидеть, что способна отказаться от контроля.

“Боязнь страха и попытки избежать ситуаций, в которых, по нашим прогнозам, мы его испытаем, создают постоянный эффект ложного стресса”.