Внутри Facebook. Голая правда

В 2014 году Сэндберг предложила Каплану возглавить отдел глобальной политики в дополнение к лоббированию в Вашингтоне. Последние два года Facebook готовилась к возможности прихода республиканской администрации после Обамы. Но Трамп сбил их с курса. Он не был из республиканского истеблишмента. Политический капитал Каплана оказался бесполезным, когда дело коснулось бывшей звезды реалити-шоу.

И хотя Трамп усложнял жизнь Facebook, он также оставался влиятельным пользователем и важным рекламодателем. С самого начала президентской кампании Трампа его зять Джаред Кушнер и цифровой менеджер Брэд Парскейл вкладывали большую часть своих медиафондов в социальную сеть¹⁰. Они сосредоточились на Facebook из-за ее дешевых и простых функций таргетинга для усиления рекламы кампании. Парскейл использовал инструменты микротаргетинга соцсети, чтобы достучаться до избирателей, сопоставляя собственные списки адресов электронной почты кампании со списками пользователей Facebook. Он работал с сотрудниками корпорации, которые были внедрены в предвыборный штаб Трампа в Нью-Йорке¹¹, просматривал ежедневные выступления Хиллари Клинтон и нацеливал негативную рекламу на конкретную аудиторию. Кампания закупала тысячи рекламных объявлений и видеообращений¹². Они легко охватывали более широкую аудиторию, чем с помощью телевидения, и Facebook была их надежным партнером. Присутствие Трампа на платформе стало вездесущим.

Президентские выборы в США в 2016 году развеивают любые сомнения в важности социальных сетей для политических кампаний. К началу 2016 года 44 процента всех американцев заявляли, что получают новости о кандидатах из Facebook, Twitter, Instagram и YouTube¹³.

В течение почти десяти лет Facebook проводила в конце каждой недели неформальную встречу в масштабах всей компании, известную как «Вопросы и ответы», или Q&A. Ее формат был простым и достаточно стандартным для отрасли: за несколько дней до встречи сотрудники присылали свои вопросы. Лучшие из них выбирались путем голосования. После краткого выступления на встрече, Цукерберг отвечал на эти вопросы. Затем наступала очередь вопросов из зала. Эти мероприятия были более непринужденными, чем ежеквартальные общекорпоративные собрания Facebook, известные как all-hands, которые имели более жесткую повестку дня и включали программы и презентации.

Около двухсот сотрудников лично пришли на встречу в Менло-Парке, и еще тысячи человек смотрели ее прямую трансляцию из офисов Facebook по всему миру. В преддверии мероприятия, последовавшего за речью Трампа о запрете на въезд мусульман в США, сотрудники делились недовольством в своих внутренних Facebook-группах Tribes («племена»: по их мнению платформа должна была удалить ролик с сайта. На более широких форумах, известных как группы Workplace («рабочее место»), где велись более профессиональные дискуссии, люди интересовались, как Facebook относилась к госчиновникам на сайте в прошлом. Сотрудники с возмущением отмечали, что лидеры компании не заняли позицию против того, что, по их мнению, явно представляло собой риторику ненависти.

Один из сотрудников подошел к микрофонной стойке¹⁴. Зал затих. «Чувствуете ли вы себя обязанным удалить видео кампании Трампа, призывающее к запрету на въезд мусульман в США?» – спросил он. Такое целенаправленное преследование мусульман, по словам сотрудника, нарушало правило Facebook, запрещающее риторику ненависти.

Цукерберг привык отвечать на трудные вопросы на таких встречах. В прошлом у него требовали объяснений за непродуманные деловые сделки, критиковали за недостаток разнообразия в штате компании и задавали вопросы о его планах по борьбе с конкурентами. Но теперь стоявший перед ним сотрудник задал вопрос, по которому высшее руководство в его собственной компании не смогло прийти к согласию. Цукерберг вернулся к одному из своих основных аргументов. «Это был сложный вопрос», – сказал он. Однако он был убежденным сторонником принципа свободы слова. Удаление ролика было бы слишком радикальной мерой.