Внутри и вне помойного ведра. Практикум по гештальттерапии

Это точно. Ты можешь назвать это Инь и Янь, или мужской и женской субстанцией, как понимал это Уингер. Он говорил, и я верю, что он прав, что каждый из нас имеет мужскую и женскую субстанцию, и что чистый мужской мужчина и чистая женская женщина встречаются редко. Мои собственные наблюдения подтверждают это. При многих неврозах, как и при многих психозах, я наблюдал яркий конфликт между мужской и женской субстанцией, в случае одаренности я видел интеграцию этих противоположностей. В неврозе происходит расщепление на правое и левое, в гениальности усиливается амбидекстация.

"И в этом случае они находятся в балансе?".

Я думаю, совершенный баланс имел место в Леонардо да Винчи. Микельанджело имел больше мужественности, а Райнер Мария Рильке — больше женственности.

"Как ты к этому пришел?".

Это долго увлекало меня в то время, когда меня стали называть одаренным. В другой раз это увлекало меня в течение трех месяцев, но я не интересовался конкретно тем или иным путем.

Однако я очень верю в интеграцию. Я уже достаточно объединил несколько своих противоположных сил, но еще больше требуют объединения. Сейчас мне кажется, что гештальттерапия — не аналитический, а интегративный подход. Это будет еще яснее, когда мы будем готовы обсуждать терапии.

"Ты помнишь свое рождение?".

Нет, я провел ряд пациентов через опыт рождения. В моем видеофильме ты можешь увидеть очевидца каждого случая. Мы работали со сновидением и пронзительным криком, который был ясным индикатором неполного рождения. Одним из интереснейших фактов было развитие крика от звука новорожденного к гневу голодного ребенка. Интересно, что тревога отсутствовала полностью. Фильм будет частью многомодульной книги "Очевидец терапии".

Воспроизведение рождения ограничено одной сессией с применением двуокиси углерода, когда я очнулся в положении и с движениями новорожденного. И я еще зевнул, как гиппопотам или ребенок более раннего возраста. Мне говорили, что меня извлекли хирургическими щипцами, что меня не вскармливали соответствующим образом грудью из-за инфекции на сосках моей матери, что позднее у меня был почти фатальный исход, проявляющийся рвотой и поносом. Я никогда не вспоминал ничего об этом.

"Вроде бы ты говорил, что у тебя было счастливое детство?".

Безусловно, до поступления в гимназию. Мне нравилась школа и катание на коньках. Я был близок с моей сестрой Гретой. Она была девчонкой-сорванцом, отчаянная, с упрямыми волнистыми волосами. Человек, за которого она вышла замуж, по имени Сэм Гутфреунд не имел положения, чинил, продавал и играл на скрипке. Он играл не так уж плохо, поскольку Пятигорский заходил в его магазин играть квартеты. Мне он не нравился. Он обладал способностью преподносить пошлости, как жемчужины мудрости. Они, как и многие другие евреи, не покинули Германию, пока эсэсовцы не ворвались в магазин и не разгромили большую часть инструментов.

Между тем убежища для евреев-беженцев были уже редки, но им посчастливилось добраться до Шанхая, где они страдали от зноя и какой-то войны, оттуда — в Израиль, где они страдали от нехватки пищи, пока я, наконец, не помог им вернуться в Штаты, где они страдали из-за языковых трудностей.

Он умер несколько лет назад, но Грета приспособилась. Она очень нервная, болтливая и надоедливая. Тем не менее мы любим друг друга, и она очень гордится тем, что ее брат — "паршивая овца" — стал знаменитым. "Если бы только мама могла это видеть". Она всегда присылает мне самые дорогие и изысканные европейские конфеты.

Мама, действительно, была бы очень горда. Она имела на меня виды, но не как все "еврейские мамаши". Но потом отец промотал все ее деньги, и мы радовались, когда нам хватало еды. Она была хорошей поварихой, но никогда не готовила нам еду. Ее отец был портным и полагая, что ее основа, ее интерес — в искусстве, особенно у нас в театре, был крайне поражен. Она сберегла немного денег, так что у нас было постоянное место в Королевском театре и крыло в Императорской Опере и Театре. Еще она хотела, чтобы я обучался игре на скрипке и плаванию. Но он не давал денег, а она не была в состоянии оплатить скрипку. Только уроки плавания. И я стал настоящей водяной крысой.

Мне не нравилась Эльза, моя старшая сестра. Она всегда цеплялась ко мне, и я чувствовал неудобство в ее присутствии. У нее серьезно болели глаза, и мне совершенно не нравилась мысль, что когда-нибудь, возможно, мне придется за ней ухаживать. Время ее присутствия в моем доме — тяжкие оковы для цыгана.

Когда я услышал о ее смерти в концентрационном лагере, то не слишком опечалился.

— И ты не чувствуешь вины?

— Нет, во мне всегда поднималось возмущение по отношению к ней.

— Что может человек сделать для другого?

— За каждым чувством вины скрыто негодование.

— Как негодование превращается в вину?

— Ты должен принять мои слова. Мне нужно было бы углубиться в типологию для этого.

— Иди, делай это.

— Нет, не хочу.

— Вина и негодование — это эмоции. Как ты избавился от них? Ударяя себя в грудь со словами: "…".