Внутри нее

– Потому что меня так назвали мои родители, потому что друзья называют меня так уже больше тридцати лет и, наконец, потому, что мне нравится мое имя.

– Федор, вы такой милый и необычный. Не такой, как те, с кем мне довелось разговаривать в этом городе. Я здесь совсем недавно. Вы, должно быть, тоже художник или скульптор?

– Нет. Совсем нет. Я торговец. Можно даже сказать, купец.

– Правда? И чем же вы торгуете? – Ева была уверена, что он шутит.

– О! Это очень красивый и изящный товар.

– Вазы? – предположила Ева.

– Нет. Женщины. – Федор ожидал реакции своей спутницы.

– И какие они, эти женщины? – как ни в чем не бывало спросила она.

– Они прекрасные. Уникальные и неповторимые. Каждая из них – произведение искусства.

Еве стало не по себе. Она вспомнила все страшные истории, которые слышала от подруг про то, как бедных девушек сдают в рабство, продают в наложницы или приставляют в качестве игрушки к богатым толстопузым мужикам.

– Вы, должно быть, говорите неправду! – решила Ева.

– Даже в мыслях не было. Я всегда говорю правду, и только.

– Тогда вы ошиблись. Я не та девушка...

– Я торгую матрешками, – прервал ее Федор.

– Матрешками! О, господи! – Ева закрыла лицо руками. – Я-то подумала, что...

– Мы пришли. – Федор остановился напротив торговых палаток. – Вот это и есть мои супермаркеты. Имеется антиквариат, значки, фуражки, фляжки и флаги, но самое главное – матрешки. Таких красивых матрешек нет больше ни в одной точке этого города. – Молодые люди подошли к огромному столу, уставленному разноцветными деревянными куклами и прочими сувенирами.

– Какая красота! – ахнула Ева.

– Выбирай любую.

– Правда? – Ева смотрела на него, как ребенок на родителя, который привел его в магазин за новой игрушкой.

– Конечно, ты можешь взять ту, которая тебе больше всего приглянется.

– Тогда я возьму вот эту! – Ева потянулась за самой верхней куклой. Повертев ее в руках, она обнаружила, что у матрешки два лица.

– Это была моя любимая, – признался Федор. – Но для тебя мне ее не жалко. Забирай! Она твоя!

Ева чмокнула Федора в щеку, прижала матрешку к себе, и они пошли дальше по Арбату. Теперь уже втроем. Матрешка была такая огромная, что девушке пришлось держать ее обеими руками.

– Ой, смотрите, аттракцион! – Ева указала на палатку, возле которой толпился народ. – У меня есть десять рублей. Интересно, сколько стоит билет?

Билет стоил двадцать. Федор достал еще десять рублей, и им выдали по пять колец каждому. Нужно было попасть кольцом на бутылку, находящуюся на расстоянии пяти метров от черты. С первого раза Ева попала только одним кольцом, четыре других пролетело мимо. Ее спутник набросил на бутылку все кольца.

– Здорово это у вас получилось! – восхитилась Ева.

– И у тебя получится. Главное сосредоточиться на цели. Видишь? – Он подошел к ней сзади, взял ее руку в свою и задал нужную траекторию. Кольцо завертелось вокруг горлышка. За следующие полчаса молодые люди разорили призовой фонд: они выиграли дюжину мягких игрушек, две связки баранок, леденцы на палочках, оранжевый бубен и даже бутылку «Советского» шампанского.

– Жалко, что здесь нельзя выиграть золотую рыбку! – Глаза девушки возбужденно горели, а щеки стали розовыми.

– Зачем она тебе? Неужели у тебя только три желания?

– Нет. Только одно.

– А что ты будешь делать с остальными?– Ну... одно могу отдать вам, а одно – Лизе и Кристине. Я даже знаю, что они попросят.

– Кто это? Твои сестры?

– Нет. Я сирота. А они – мои подруги по общежитию. И честно говоря, мне совсем не хочется сегодня возвращаться домой до того, как они уснут. – Ева перешла на шепот: – Я виновата перед ними.

– Что-то непростительное? – Лицо Федора стало надуманно серьезным.

– Видите ли, я обещала приготовить ужин... А сама этого не сделала. Они на меня собак спустят, если я приду прямо сейчас. А к утру обида пройдет. Тем более всем нужно будет собираться в колледж и ругаться будет некогда.

– Похоже, я связался с хулиганкой, – констатировал Федор. – Что ж, у нас теперь полно провианта, и мы втроем с матрешкой можем пировать. Так и быть, покажу тебе одну уютную беседку. Будем надеяться, что там никого нет и мы сможем устроить там маленький пикник.

Ева подумала о том, что ей ни с кем не было так легко и интересно, как с этим молодым человеком, которого она знала всего несколько часов.

Они расположились на аллее возле Третьяковской галереи, прямо под большим деревом. Весь фокус заключался в том, что из этого укрытия было видно и слышно все, а сами они при этом оказывались практически незаметными за раскидистыми ветками.

– Открывайте! – шепотом сказала Ева и передала Федору бутылку «Советского». Теплое шампанское дало обильную пену и тут же полилось через край. Руки мгновенно стали липкими.

– У нас ведь нет даже стаканчиков! – забеспокоился Федор. – Я сбегаю в ближайший киоск. Подождешь немного?

– Не нужно, – остановила его Ева. – Это же так романтично: пить шампанское из горлышка. Я видела, как это делают другие, но никогда не пробовала сама. Сказать по правде, я вообще ни разу не пила шампанского.