Vнутри (СИ)

Оказалось лучистая дама — повар, ее зовут Людмила. Пирожки ее были божественны, будто в начинку она точно добавила частичку своей неиссекаемой энергии. В Людмиле я ощутила уверенность, силу и совершенно волшебный источник позитивных вибраций. Таких людей не часто встретишь, но если встретишь, то уже не забудешь и с улыбкой вспоминаешь. У них всегда найдется доброе слово, шутка или ламкоство. Они как будто добрые феи и волшебники этого мира.

Виктор садовник — дотошный старичок, он знает о растениях ВСЕ. Еще бы! Содержать внушительный сад в идеальном состоянии.

Людмила рассказала, что главный шеф-повар уехал с Владимиром, и вообще добрая часть персонала теперь в США. Владимир решил, что для преемника достаточно горичной, повара, садовника, пункта охраны и водителя. Людмила сказала, что если я застану Валентина в дурном настроении, то удивляться не стоит. До отъезда отца он был занят инвестициями в различные проекты, развивал свой бизнес, а теперь вынужден львиную часть времени уделять концерну отца. Ведь его он оставил за главного.

Наша чайная беседа длилась несколько часов, мы общались так — будто были знакомы всю жизнь, и по правде сказать, я бы еще сидела и сидела. Но время шло к полуночи, а вставать нам предстояло в шесть утра. Мне передали инструкции Антонины, которые она вместила в целую стопку распечатанных листов А4. Основное правило этого дома оказалось простым в своей формулировке: будь незаметной и делай свою работу. Мне подумалось, что быть незаметной — это то чем я всю жизнь была, так что проблем с этим быть не должно. Распрощавшись с новыми знакомыми, я отправилась в особняк, который на контрасте с домиком казался мне совершенно холодным и неуютным.

Теперь я знала, с какого входа мне следует зайти, чтобы ни с кем не пересечься. Направляясь к запасной лестнице ведущей на второй этаж, я увидела, что на диване перед низеньким стеклянным столиком лежат девушки и один из друзей Валентина. Они о чем-то лениво говорили. По столу рассыпан белый порошок… неужели, то что я думаю… Минуя небольшой коридор на первом этаже, мое внимание превлекла дверь ванной комнаты — она оказалась приоткрыта, полоска света золотилась на темном паркете. Стиснув кулаки от нерешительности я всеже слегка толкнула ее. Там в джакузи, полной пены лежал Валентин, голова его запрокинута назад, глаза закрыты, а рот приоткрыт. Руки безвольно повисли на бортах ванной.

Сердце бешено застучало, ни о чем не думая я ринулась к нему, подскольнулась на влажном кафеле как идиотка, чуть не разбив себе лоб. Я схватила его запястье, пульс скакал как ему хотелось. Неровный, то слабый, то сильный. Творилось что-то страшное!. От безысходности и паники я стала бить Валентина по лицу. Одна пощечина, другая. Затем догадалась залезть в аптечку, и к счастью там оказался нашатырь! Смочив ватку, я поднесла ее к лицу Валентина. Он тут же очнулся, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять где он находится, и кто перед ним стоит. По его лицу стало понятно, что его мутит.

Несколько секунд он просто смотрел на меня, не говоря ни слова.

— Валентин Владимирович, мне показалось вам плохо, — произнесла я.

Его черные глаза очень напугали меня. Взгляд был полон огня, злобы. Это был взгляд человека, от которого не знаешь чего ждать. С этим выражением лица он мог сказать уходи, и с ним же мог спокойно придушить кого-нибудь.

Челюстные мыщцы напряглись, он стиснул зубы.

"Беги", — пронеслось у меня в голове.

Валентин молча взял бокал с чем-то и сделал глоток, глядя куда-то перед собой. Все выглядело так, будто меня нет.

— С вами все в порядке? Может мне позвать помощь? — лучше бы я послушалась себя и ушла.

— Пошла. Нахрен. Отсюда, — медленно произнес он.

Я замешкалась от неожиданности.

— Я сказал выйди вон, сука! — крикнул он, и швырнул стакан в стену позади меня.

Я тут же выбежала, глотая еще не пробившиеся слезы. Какая же идиотка! Испугалась дура, что с ним что-то случилось, комплекс мамочки! А он… он….скорее всего просто перебрал!

Забежав к себе я разревелась. У всего есть предел: Эля и Лена, дружки-мажоры, и наконец сам мистер вселенная, сукин сын! Да за что! Идите все к черту! Ненавижу, не останусь, не хочу! С меня хватит. Решено, все вы идете к черту! Я вернусь в сраный поселок, и буду работать кассиром до конца дней, но ни одна зажравшаяся сволочь больше не пнет меня как бездомную собаку.

Слезы лились из моих глаз. Падая на подушку, они беззвучно разбивались на сотни мельчайших осколков наивных грез.

***

продолжение следует

Глава IV: Свой среди чужих

Я всегда не любил собственное имя. Ва-лен-тин. Язык неуклюже барахтается в попытке выговорить жеманную кличку. Оно не сокращается до чего-то хоть сколько-нибудь приемлемого. Пресловутое "Валёк" наиболее извращенная форма.

Сейчас, подписывая кучу отцовской мукулатуры, мне особенно противно на него смотреть.

Валежников Валентин Владимирович, И.О Генерального Директора ОАО "Авалон".