Внутри убийцы

– Он делает совсем другое… а Опра живет в Калифорнии. И она вовсе не эксперт в преступлениях. Тем более в серийных убийцах.

Гарри швырнул недокуренную сигарету на землю и яростно растоптал ее.

– Никто не требует от нее быть экспертом. Она – Опра. И у нее есть квартира в Чикаго, значит, она одна из нас. Черт, мы можем сделать целую статью на чикагских знаменитостях, что они думают о чудовище, бродящем по их любимому городу. Канье Уэст, Тина Фей, Харрисон Форд…

– Ни один из них здесь не живет.

Гарри отмел это.

– Жили раньше. Это их город, и этот спятивший Гробовщик угрожает безопасности их людей.

– Это нелепо.

– Отлично. Пусть не Опра. Знаешь, кого следовало спрашивать, что они думают? Людей на пляже.

– На пляже?

– Ага. Главным образом женщин. Какого-нибудь парня погорячее. Желательно добавить к статье их фотографии. В купальниках. Спросить их, как они поведут себя, если столкнутся с одним из произведений искусства Гробовщика-Душителя.

– Так он теперь скульптор?

– Конечно. А почему нет? Это отличный угол зрения. Наши читатели будут в восторге. Я считаю, это сексуально.

Дэниел одарил его подозрительно пронизывающим взглядом, но Гарри гордился своей невосприимчивостью.

– Гарри, ты хорошо работаешь с трогательными сюжетами. Ты – мастер сексуальных скандалов.

Он кивнул, признавая этот сомнительный титул.

– Но это статья о чудовище. И наши читатели хотят знать, как идет охота. Об усилиях полиции схватить неуловимого убийцу, в то время как он убивает очередную невинную женщину. Они хотят читать о жестокости, о страхе и смерти. Именно это возбуждает людей, когда дело касается серийных убийц.

– Дэниел, это плохая подача. Так делают все остальные.

– И именно поэтому мы делаем то же самое.

Они стояли, меряясь взглядами, и несколько секунд слышался только приглушенный шум машин на улицах Чикаго.

– Дай мне это написать, – наконец произнес Гарри. – Я сделаю из этого вещь.

– Мне не нужна статья о том, что Опра думает об этом убийце, – резко ответил редактор, закрывая разговор. – Ты не пишешь о преступлениях. Это не твоя тема. Займись своей работой.

– Почему бы тебе хоть раз не заняться своей работой? – выпалил Гарри.

Выражение лица Дэниела подсказало Гарри, что последняя фраза, возможно, была не слишком здравой.

– Знаешь… – Дэниел сложил руки на груди. – У меня есть одна очень важная тема. И я хочу, чтобы ты ею занялся.

Глава 28

Даниэла Ортиз жила в маленькой квартирке с двумя спальнями в Пильзене, районе в западной части Чикаго. Этот район был хорошо известен процветанием искусств, поэтому чикагские студенты художественных школ, вроде Даниэлы и покойной Сьюзен Уорнер, сбивались здесь в стайки.

Маленькая гостиная не слишком отличалась от гостиной Зои в Дейле. Но, если у нее все стены были голыми, не считая двух небольших картин, которые ей купила Андреа, стены Даниэлы сплошь покрывали фотографии в рамках. Перенасыщенная ими, комната казалась еще меньше, едва не вызывая клаустрофобию.

– Входите, пожалуйста, – сказала Даниэла. – Может, хотите что-то выпить?

Ее чувство моды соответствовало вкусам в дизайне интерьера. Казалось, что она пытается надеть на себя все цвета разом. На ней была красная бандана, желтая кофта поверх зеленой рубашки, синие джинсы и оранжевые с розовым тапочки. На правом запястье болтались несколько бисерных браслетов с доминированием сиреневого, коричневого и черного. «Ей стоит повесить на себя табличку с предупреждением для людей, страдающих эпилепсией». Зои порадовалась собственной шутке. Надо не забыть пересказать ее Андреа.

– Ничего, спасибо, – ответила она, в то время как Тейтум поинтересовался, нет ли кофе.

– Конечно, – ответила ему Даниэла и улыбнулась Зои. – Вы точно ничего не хотите?

– Ну… да. Если агент Грей выпьет чашечку, я тоже не откажусь, спасибо.

Даниэла ушла на кухню, и Зои, подойдя к стене, стала разглядывать снимки. Они выглядели как коллекция увеличенных крупных планов. Большая фотография росинки на листке. Группа сосулек на ветке. Крылатое насекомое, снятое снизу, крылья прозрачные и узорчатые. На нескольких снимках, висящих на дальней стене, были городские улицы, напоминавшие Европу. Каждая фотография была красива, но вместе они обстреливали комнату цветом и формами. От этого Зои чувствовала себя неуютно.

Даниэла вернулась с двумя чашками кофе.

– Они вам нравятся?

– Мм… да, они очень красивые.

– Крупные планы мои. А улицы в Венеции снимал мой друг. Он был там год назад по студенческому обмену.

– Вы оба изучаете искусство?

– Ну… я до сих пор. А Райан сейчас работает в авторемонтной мастерской. Но мы познакомились в колледже, когда он тоже был студентом.

– Это здорово, – сказала Зои.

В колледже она была знакома только с двумя парнями, и оба оказались дерьмовыми приятелями.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложила Даниэла, кивая на единственный диван в комнате.