Внутри убийцы

Она вообразила, как представляет дело Тейтуму и Мартинесу. Три убийства в 1997-м в Мейнарде, подозреваемому не предъявлены обвинения, поскольку он повесился, находясь в заключении. Два убийства в 2008-м, соответствующие образу действий и почерку мейнардского серийного убийцы. И пять убийств между 2014-м и 2016-м с явным указанием на образ действий и почерк убийств 2008-го. И серые галстуки. Зои попыталась придумать, как подать присланные ей серые галстуки. Как ей объяснить, что Гловер сдвинут на Зои Бентли?

Ей придется рассказать им о том вечере. О том, что она видела в своем доме. И ей придется убедить их, что она была права тогда — и права сейчас.

Внутри ожил страх, которого Зои не чувствовала много лет. Страх, что они не станут слушать.

Ей нужно больше доказательств. И тут ей пришло в голову: если это действительно Гловер, он должен быть как-то знаком со Сьюзен Уорнер. Возможно, он был ее соседом или они встречались. Гловер должен был знать, что никто не вломится в ее квартиру, когда он прямо там будет бальзамировать тело девушки. И если дела обстоят именно так, Даниэла Ортиз может его узнать.

* * *

Даниэла, открывшая дверь, почему-то выглядела подавленной. Ее веселенькая радужная одежда исчезла; на девушке были черные штаны для йоги и розовая футболка с надписью «Живи медленно, умри, когда доведется». Глаза Даниэлы немного припухли.

— Простите, что я так поздно, — сказала Зои.

— Ничего, входите, пожалуйста. Я сейчас рада компании.

Бентли вошла в квартиру.

— Всё в порядке?

— Да, просто пара неудачных дней, — Даниэла шмыгнула носом. — С каждым случается, верно?

— Конечно.

— Хотите кофе?

Вспомнив концентрированный кофеин, предложенный в прошлый раз, Зои ответила:

— Нет, спасибо… может, чай?

— Конечно.

Даниэла поплелась на кухню. Зои присела и огляделась. Фотографии обстреливали уже раздерганный мозг, и она, прикрыв глаза, глубоко вздохнула. Ее все еще выбивали из колеи конверты, найденные репортером, и одолевали воспоминания из прошлого. В голове плавали люди и места, о которых она не задумывалась годами.

— Держите, — сказала Даниэла.

Она протянула Зои чашку чая; другую захватила для себя. На этот раз девушка не принесла стул, а села рядом с Зои на диван. Бентли не возражала. Места тут достаточно, а она не собиралась расспрашивать Даниэлу, только показать ей фотографию.

Зои отпила чай, который оказался густым от сахара. Скривив губы, поставила чашку на столик и вытащила из кармана распечатанный снимок.

— Вы не узнаете этого мужчину? — спросила она, протягивая его девушке.

Бентли распечатала единственную имеющуюся у нее фотографию Рода Гловера. Она добыла этот снимок, когда ей было пятнадцать, из офиса, где он работал. Это была фотография с вечеринки на День благодарения. Род казался счастливым и немного навеселе. Совсем не лицо убийцы. Но если подумать, в лицах большинства убийц нет особой жестокости.

Даниэла взяла фотографию и долго смотрела на нее.

— Нет, — наконец сказала она.

— Посмотрите как следует. Вы уверены, что никогда раньше его не видели? Может быть, он знакомый Сьюзен?

— Если и так, то она мне о нем не рассказывала. Он не выглядит знакомым. Извините.

Разочарованная Зои забрала у нее лист.

— Как вы думаете, Райан может его узнать?

Даниэла пожала плечами.

— Может, и узнает. Правда, его здесь нет.

— Вы не знаете, когда он вернется?

— Он никогда мне не говорит, а если я спрошу, значит, я давлю на него, верно?

Зои из родственных чувств кивнула.

— У вас есть ручка? — спросила она.

— Конечно.

Даниэла пошла в кухню. Видно, кухня — то место в хозяйстве Ортиз, где обитают ручки. Через пару секунд девушка вернулась с ручкой и протянула ее Зои.

Та написала на листе свой номер телефона.

— Вы можете показать эту фотографию Райану, когда он вернется? Если он видел этого мужчину, пусть позвонит мне, о’кей? Или если вы его вспомните…

Даниэла кивнула.

— Конечно, — сказала она. — Мы позвоним.

— Спасибо. — Зои встала. — И… ну, надеюсь, у вас будет хороший вечер.

Даниэла кивнула, не поднимая глаз. Бентли проследила за ее взглядом до голого пола. Там ничего не было. Только одиночество.

* * *

Когда Зои поднималась по ступенькам мотеля, ей казалось, что она тянет за собой тяжелую цепь, переставляя одну ногу за другой, каждый шаг усталый и неуклюжий. Все минувшие годы, когда бы ни получила конверт, она чувствовала, будто Гловер стоит у нее за спиной. Для него Зои по-прежнему была четырнадцатилетней девочкой, которую можно запугивать и терроризировать почти без всяких последствий. Иногда конверты разделял год, а то и больше. Она начинала расслабляться. А потом в почте оказывался новый конверт. Всегда с серым галстуком внутри.

Но сейчас было еще хуже. Он где-то в этом городе. Он убивает молодых женщин. И смеется над ней, дразнит, уверенный, что она его не найдет.

Зои стиснула зубы, сжала кулаки. Этот извращенный, психованный подонок… Она его найдет. Его арестуют. И он умрет в тюрьме.