Внутри женщины

Досье

Имя: Яна

Возраст: 29 лет

Профессия: содержанка

Семейное положение: свободное

Материальное положение: достаточное

Жилищные условия: своя «студия»

Дополнительные бонусы: стремление к смыслу

– Больше всего на свете я ненавижу «имитацию нежности»: когда для того, чтобы зацепить мужчину, приходится заказывать бокал вина, а хочется – пива или водки, а потом сидеть и, томно прихлопывая ресницами, улыбаться его шуткам, таким же плоским, как гладильная доска. Какое счастье, что нам с тобой не нужно соблазнять друг друга, – Яна скинула с плеч тяжелое пальто и опустилась в кресло напротив меня. У нее было каре из светло-русых волос и прямая челка, скрывающая брови. – А еще больше меня бесит, знаешь, что? То, что мы, по сути, вообще всю свою жизнь вынуждены что-то имитировать перед мужчинами. Потому что как только ты превращаешься в обычного человека, ему становится скучно. Все эти месячные, слезы, температура… Перестаешь притворяться Еленой Прекрасной – перестаешь нравиться.

– Ну, если мужчине приятно – почему бы не притвориться? Мужчины – они ведь тоже люди. Нельзя быть эгоисткой.

– Вот именно. А большинство женщин – маниакальные эгоистки. Поэтому в мире всегда будут любовницы, готовые притворяться.

К нам подошел официант. Мы изучили меню и пришли к мысли, что если нам не нужно соблазнять друг друга, то почему бы не выпить? К тому же нам предстояла довольно откровенная беседа. Мы сделали заказ, и уже через несколько минут на столе стояла бутылка просекко и закуска.

– Слушай, а ты как Опра Уинфри?[7] Люди рассказывают тебе свои истории, и после этого всем становится лучше?

Я рассмеялась и взяла кусочек любимого соленого сыра. Мои друзья в последнее время действительно так называли меня. Мне льстило, конечно. Но не потому, что Опра – одна из самых богатых и знаменитых женщин мира, а потому, что она умеет слушать и понимать. А люди же больше говорят. Ходят мимо друг друга и говорят, говорят без умолку и часто без толку. И каждый хочет, чтобы его услышали, но как – если все только говорят? А потом мы стареем, мудреем и наконец-то замолкаем. Но слушать и понимать оказывается некого – люди, они же смертные. Надо спешить услышать, пока еще живы те, чей голос мы любим.

Впрочем, от гонораров Опры я бы тоже не отказалась.

– Да, Яна, мне бы очень хотелось, чтобы после этого всем становилось лучше. Ну, или хотя бы тому, кто рассказывает историю. Вот тебе лично станет легче?

– Проверим.

Дождь усилился. Наш столик находился так близко к большому окну ресторана, что порой я забывалась и ощущала себя на улице. К реальности возвращал запах еды, которую с удовольствием поглощали гости заведения. Я улыбнулась: осень – идеальное время для неожиданных знакомств.

– Яна, давай начнем.

– Давай. Наверное, стоит сразу сказать все, как есть, а не ходить вокруг да около. Я – содержанка. Та самая женщина, с которой проводят свои ночи женатые мужчины. Они приходят, немного беседуют со мной, ужинают и выпивают, а потом я приглашаю их в свою постель. И еще кое-что: они полностью меня содержат. Другого источника дохода у меня нет.

– Ты встречаешься только с женатыми мужчинами?

– В основном да.

– Почему?

– Потому что они умеют по-настоящему ценить время, проведенное со мной, ведь иногда на все про все у нас есть только пару часов. Холостяки в этом плане страшно избалованы, их нужно завоевывать. Ну, знаешь, прыгать над ними с погремушкой в руках и надеяться, что им захочется поиграть с тобой. С женатыми все иначе. Да и в сексе они, как правило, с бóльшим азартом соглашаются на эксперименты: однообразие семейной жизни толкает их на риск, – Яна говорила быстро и четко, как будто заранее знала, что я буду спрашивать ее именно об этом. – А еще они более щедрые. Семья учит их делиться. Особенно хорошо, если у него есть дети: они делают мужчину сентиментальным, и он легко может увезти свою любовницу в Париж, только ради того, чтобы выпить с ней шампанского в дорогом отеле, из окна которого видна освещенная десятками фонарей Эйфелева башня или открывается роскошный вид на Монмартр, – когда-то здесь вспыхнула страсть знаменитого художника Модильяни, а теперь здесь и он соблазняет свою любовницу. Что может быть пафоснее и сексапильнее?

– Модильяни? А кто ты по образованию?

– Придется признаться. Искусствовед. Так что в принципе работаю по специальности: изучаю романтизм в современном обществе.

Яна иронично хохотнула.

Я почувствовала, как внутри меня что-то зажглось. Так бывает, когда тебе вдруг начинает нравиться совершенно незнакомый человек. Он смотрит на тебя, жестикулирует, а внутри тебя от этого становится светло. И тут же хочется обменяться телефонами и встретиться еще раз, а потом еще раз. Люди называют это симпатией. И надо обязательно знакомиться с незнакомыми людьми – никогда ведь не знаешь, кто из них зажжет внутри тебя свет.

– А сейчас у тебя есть мужчина?