Во что мы верим, но не можем доказать: Интеллектуалы XXI века о современной науке

Двадцать лет своей научной карьеры я посвятил изучению отношений между полами. За это время я исследовал самые разные феномены – от того, что мужчины и женщины хотят видеть в партнерах, до самых дьявольских форм сексуальных измен и предательства. Я обнаружил поразительно изобретательные способы, с помощью которых мужчины и женщины обманывают и манипулируют друг другом. Я изучал соблазнителей, одержимых охотников, сексуальных хищников и тех, кто убил своего партнера. Но все эти темные стороны человеческой природы не сокрушили моей веры в настоящую любовь.

Что такое любовь, знает каждый. Но настоящая любовь встречается редко, и я уверен, что очень немногим повезло ее пережить. Дороги «обычной» любви проторены, и ее приметы хорошо известны: гипнотическое притяжение, одержимость образом любимого, сексуальный накал, часто – значительное самопожертвование, желание соединить ДНК. Но настоящая любовь идет своим путем, по неисследованным территориям. Она не ведает преград, не признает никаких границ и барьеров. Ее трудно определить, она ускользает от научных измерений, избегает любых стандартов. Но я знаю, что любовь есть. Только не могу этого доказать.

Сет Ллойд

Сет Ллойд – инженер, специалист по квантовой механике, профессор инженерной механики Массачусетского технологического института, где специализируется на разработке квантовых компьютеров и квантовых систем коммуникации. Автор книги «Программирование Вселенной».

Я верю в науку. В отличие от математических теорем научные результаты доказать невозможно. Их можно лишь снова и снова проверять до тех пор, пока лишь глупец откажется в них верить.

Я не могу доказать существование электронов, но свято верю, что они есть. И если вы в них не верите, у меня есть высоковольтный провод, который я готов использовать в качестве аргумента в их пользу. И пусть электроны говорят сами за себя.

Денис Даттон

Денис Даттон – философ, основатель и редактор популярного интернет-издания Arts & Letters Daily (http://www.aldaily.com). Преподает философию искусства в Университете Кентербери (Новая Зеландия). Автор множества статей по эстетике и редактор журнала Philosophy and Literature.

В эссе, опубликованном в 1757 году, философ Дэвид Юм писал, что «общие принципы вкуса едины для природы всего человечества», и поэтому ценность некоторых произведений искусства универсальна. Он отмечал, что «тот же Гомер, который две тысячи лет назад приводил в восторг Афины и Рим, до сих пор восхищает Париж и Лондон». Юм считал, что некоторые произведения пережили тысячелетия благодаря тому, что они обращаются к глубинным, неизменным особенностям человеческой природы.

Некоторые уникальные произведения искусства – например, «Пасторальная» симфония Бетховена – обладают редкой способностью увлекать человеческий разум, во всех культурах и во все исторические периоды. Я не могу этого доказать, но думаю, что такие редкие произведения – шедевры Гомера, Баха, Шекспира, Мурасаки Сикибу, Вермеера, Микеланджело, Вагнера, Джейн Остин, Софокла, Хокусая – не утратят популярности в течение следующих веков и тысячелетий. Мода и философские концепции меняются, но эти произведения навсегда останутся достоянием человечества.

Классические произведения искусства не просто популярны. Я бы не сказал, что все образцы современного искусства лишены художественной ценности и глубины, но их легко заменить другими. В современной массовой культуре важны художественные формы, а отдельные произведения второстепенны. Шпионские триллеры, любовные романы, популярные шлягеры и мыльные оперы быстро уходят со сцены, и им на смену приходят новые триллеры, любовные романы, шлягеры и мыльные оперы. На самом деле, преходящая природа массовой культуры сегодня как никогда очевидна: самые популярные произведения не способны пережить и года, уж не говоря о нескольких поколениях. С классикой все иначе. Даже если классические произведения возникали как популярное искусство (например, работы Софокла и Шекспира), они стоят особняком благодаря тому, что живут вечно. Как говорится, рукописи не горят. Люди постоянно к ним возвращаются, чтобы пережить их по-своему.