Во главе «Дикой дивизии»

«13 ноября 1910 г. – Царское Село.

Сына состоящей в разводе Натальи Сергеевны Вульферт, Георгия, родившегося 24 июля 1910 года, Всемилостивейше возводим в потомственное дворянское Российской Империи достоинство, с предоставлением ему фамилии “Брасов” и отчество “Михайлович”.

Правительствующий Сенат не оставит по сему предмету сделать надлежащее распоряжение.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою начертано “Николай”»[78].

Император не совсем доверял брату и установил за ним негласную слежку. Как свидетельствуют многочисленные архивные документы, эту слежку вели не только тайные агенты. В частности, в ней принимали участие приближенные Михаила Александровича и его секретарь.

Флигель-адъютант А.А. Мордвинов 7 октября 1910 г. сообщил министру Императорского двора В.Б. Фредериксу, что Михаил Александрович собирается поехать за границу инкогнито под именем графа М.А. Брасова. (Стоит пояснить, что имение великого князя в Орловской губернии называлось «Брасово».) Вскоре 10 октября того же года великий князь просил В.Б. Фредерикса исходатайствовать у императора Николая II новорожденному сыну Георгию наименоваться графом Георгием Михайловичем Брасовым. «По моим предположениям, – добавлял Мордвинов в конце своего секретного сообщения, – вероятно, в Вене к великому князю присоединится известная особа, и дальнейшее путешествие будет совершаться лишь с нею»[79].

Слежка велась как явным для Михаила Александровича образом, так и с помощью тайной агентуры. «Лично мною по телефону подтверждено великому князю Высочайшее повеление, чтобы во все время путешествия Его Высочества его сопровождал бар. Врангель» – такую пометку сделал В.Б. Фредерикс на письме секретаря Михаила Александровича барона Н.А. Врангеля (1869–1927) от 4 ноября 1910 г. о предстоящей поездке и о том, что в Вене великий князь предполагает его, Врангеля, отпустить. Самому Врангелю 19 ноября Фредерикс телеграфировал:

«Советую, возможно менее утруждать великого князя Вашим присутствием в обычной жизни. Главная Ваша задача быть вблизи Его Высочества на случай надобности»[80].

Такие жесткие полицейские методы не всем нравились и вызывали внутренний протест. Так, секретарь великого князя Михаила Александровича барон Н.А. Врангель писал 25 ноября 1910 г. министру Императорского двора В.Б. Фредериксу:

«…Осмеливаюсь просить Вас войти в невозможно тяжелое положение, в которое я нравственно поставлен: как верноподданный слуга Государя императора и по личным моим убеждениям я преисполнен самым искренним желанием ревностно исполнить данное мне поручение, – с другой же стороны, как подчиненный великого князя я должен исполнять его приказания, и советов моих Его Высочество принимать нисколько не обязан. Взять же на себя роль наблюдателя, чтобы не сказать хуже, моя совесть и понятие о чести никогда не позволяет, тем более ввиду доверия, оказываемого мне великим князем.