Во главе кошмаров

Я вновь не нашлась с ответом, а мозг специально поддакивал услышанному, напоминая, как в квартиру в Санкт-Данаме Элион приводил исключительно людей. С такими девушками он и развлекался по ночам.

– Но Мейв…

– Мейв просто меня не боится. Да и рассказанное тебе – старая история, многие уже забыли. Лишь среди семей архонтов помнят. Моя ошибка – прекрасный повод, чтобы унизить мой Дом.

Ошибка?

Как произошедшее можно назвать так легко?

Голова гудела от попыток поверить в услышанное, но я продолжала глядеть на Элиона во все глаза. Он будто совершенно серьёзно пытался доказать мне, что небо зелёное, а вода красная, но мой разум вопил, не желая соглашаться с этим бредом.

– Теперь ты должна осознать, что дружба со мной навредит репутации твоего Дома. Твой дедушка и так удивительно лояльно отнёсся к нашим занятиям, – отстранённо и деловито подчеркнул Эль. Так со мной говорил Кай, но не Элион. Ком в горле стал удушающим, я по-прежнему не могла выдавить и звука. – Нам было весело, малышка, а веселье всегда заканчивается.

Без какого-либо прощания он прошёл мимо. Вышел из конюшни, а хлопок закрывшейся двери вывел меня из оцепенения. Я не бросилась за ним. Элион всё сказал.

Я опёрлась рукой о стенку денника и судорожно задышала, ощущая давно забытую паническую атаку. Мне не хватало воздуха, казалось, что я тону, находясь на суше. Меня трясло, тело покрылось холодным потом. Хотелось позвать кого-нибудь, но лёгкие и горло сдавило, звон в голове усилился до оглушительного, стены вокруг начали раскачиваться и сжиматься, вынудив меня опуститься на колени. Я понимала, что не могу задохнуться. Вокруг полно кислорода, но лёгкие сокращались в спазме, не внимая здравому смыслу.

Какое-то новое чувство окутало с ног до головы, облепило кожу словно паутина. Меня передёргивало от отвращения, хотелось всё смахнуть. Несколько раз я так и сделала, но ощущение не пропало.

Не представляю, сколько я там простояла, но постепенно пятна перед глазами перестали мелькать, судорожное дыхание немного выровнялось, и пошатываясь я вышла под дневной свет. Замерла, дожидаясь, пока сердце успокоится и ветер подсушит вспотевшее лицо.

Не зная, к кому ещё обратиться, я направилась к дедушке, намеренная выяснить правду, а как только он подтвердил сказанное Элин, отыскала Отиса – посыльного Дома Раздора – и попросила передать послание Иво. Я отказалась идти на какие-либо занятия, тревожно нарезая круги по своей комнате. Не знала, где найти Кая, адрес Мейв тоже был неизвестен, поэтому ответ Иво оставался моей последней надеждой.

Ему я отправила письмо с единственным вопросом, правда ли, что говорят об Элионе, и спустя часы завопила, разорвав ответное послание с одним коротким «да».

Я запуталась.

Запуталась в том, каким видела Элиона и каким его описывали остальные, а моё отрицание действительно походило на истеричное ребячество. Иво не стал бы мне лгать.

Забравшись с ногами на диван в своих покоях, я обхватила руками голову, бездумно наблюдая, как наступает вторая половина дня. Я не хотела ни о чём думать, по горло сытая откровениями. Не могла отделаться от чувства, что не понимаю, кому могу доверять. Практически каждый в чём-то врал или что-то от меня хотел, рассказывая лишь то, что удобно, ради их собственной выгоды.

Взгляд сам собой упал на вчерашний плащ, оставленный на кресле у кровати. Элин не успела там прибраться, ушла, позволив мне подумать в одиночестве. Авила сказала, что встреча с Микелем сегодня.

Я достала адрес и неработающий телефон. Вспомнила, что ахакора у меня нет. Хорошо, что встреча была назначена в районе палагейцев. От людей мне нужно держаться подальше, так как я не представляю, какое влияние могу на них оказать.

Может, попросить Микеля сделать мне ахакор и сбежать?

Убраться из Санкт-Данама? Уехать так далеко, насколько это возможно? Куда-нибудь в место без людей, палагейцев и даориев?

Для начала необходимо научиться накладывать собственную иллюзию, с которой даже Гипнос не сумеет меня найти. Я шумно выдохнула, не представляя, как это делать.

Элин принесла поздний обед, она смотрела выжидающе, с трепетной надеждой во взгляде. Я не злилась на неё, не было смысла, ведь она верила в рассказанное. И всё же произошедшее вызывало во мне только гнев и отвращение. Я как можно ласковее заверила её, что всё в порядке и просто хочу побыть одна. Элин пообещала передать всем, что сегодня я пропущу ужин. Дала слово, что до завтрашнего утра меня никто не станет тревожить. Поблагодарив, я её отпустила, а после, проглотив обед, встала перед зеркалом и раз за разом тренировала иллюзию лица Элин и Мейв, чтобы беспрепятственно выйти из усадьбы и пробраться в администрацию. Было сущей глупостью идти на встречу с Микелем, это действительно могла оказаться западня, но, размышляя над этим, я не чувствовала ни страха, ни тревоги. Всё медленно прекратило иметь значение, и если сама я уже перестала что-либо ощущать, то желание знать правду по-прежнему изводило разум.

13