Во главе революции. Сверху

– Я могу узнать в чём? – Ольга снова бросила внимательный взгляд на Николая. И тот ответил:

– Я сделаю попытку переговоров с японским императором. Без посредников и без унижения, как нашей империи, так и японской. И в спектакле вокруг этого мне нужна будет помощница. И верный ей полк. Причём желательно как с древней историей, так и с богатыми воинскими традициями.

– Понятно, – протянула наследница престола, – Когда там говоришь будут испытания на полигоне морских снарядов?

– Зачем тебе это, Оля?

– Ну как наследница престола, я должна знать, чем вооружён мой флот. Или не должна?

– Спасибо сестрёнка, – только и ответил, улыбнувшись Николай.

Глава 2

1

Следующее утро тоже то же вышло далеко не таким умиротворённым, как оно того хотелось. Давать о себе знать и полученная рана, да и вчерашний кутёж, в одном мундире, на морозе сказался. Сложно сказать насколько помогли принятая, перед сном, крепкая настойка с перцем, да и в порядочном количестве выпитый чай, с ударными порциями лимона и мёда. В общем болело плечо и откровенно знобило. Но это было ещё терпимо, если вспомнить, что генерал Алексеев в феврале 1917 года отправился его свергать, будучи больным инфлюэнцей. И имея температуру под сорок градусов. Это же как он там умудрился так насолить людям, что свергать его шли, зная, что могут не вернуться, даже в случае успеха. Конечно, такого допустить он никак не мог. А посему командир одного из отрядов генерал Алексеев теперь отправиться преподавать в одну из военных академий. Что бы быть и под контролем, и при этом не обладать ни малейшей возможностью хоть как-то повлиять на развитие ситуации. Так что пришлось поднимать свою больную и требующую покоя тушку. Облачать её в мундир и тащиться в свой кабинет. Никто кроме него не мог остановить революции, которой что бы заполыхать, теперь могло хватить, в общем-то, такой мелочи, как кровавое Кровавого Воскресенья. Почему мелочи? Так ведь подобные расстрелы случались, до 1905 года, в России, десятками за год. Ну, может быть не такие масштабные. Но сейчас могла пролиться кровь, та самая, которая стала бы последней каплей. Ну, или пресловутой соломинкой приближающейся к спине дромадера. И надо было или срочно убирать верблюда, или отбивать соломинку. Ибо возглавлять революцию снизу и не особо то хотелось. Да и никто ему бы это не позволил. Там свои вожаки, для слишком буйных, уже имелись. Причем в достаточном, так сказать товарном количестве, количестве, а то и с избытком. Как тех, так и тех. В смысле и слишком буйных, и вожаков для них.

Революции как сверху, так и снизу, при всём том, что, в общем-то, ведут к одному и тому же, контрреволюции и обычно гражданской войне, имеют и каждая свои недостатки. Так революция сверху обычно имеет половинчатый характер, растягивает на бесконечный срок, и никогда не приводит к желаемому результату. Заканчиваясь обычно крайне негативно для страны. Но обычно вызывает малую гражданскую войну, на вроде событий в СССР 1936–1938 годов. В которой и нейтрализуют наиболее замшелых контрреволюционеров. Революция снизу же обычно отличается чрезмерной экспрессивностью. И порождает огромный беспредел, вызванный параличом силовых структур государства. И часто приводит к большой гражданской войне. Усугубляемой интервенцией. Что приводит к огромным потерям и разрушениям. Но обычно имеющая более полный характер. Со сломом всего и вся. Особенно старой элиты. Поэтому то Николай и принял решение на недопущение революции снизу. Так как нелёгкая занесла его именно в эту элиту. Но вот революцию сверху надо было начинать.