Во имя будущего

— Тай, я ведь тебя не обвиняю, — он взял мои ладони и сжал их, глядя прямо в глаза. — Понимаю. Но ведь чувства разуму не подчиняются. Глупо обиделся. А потом… потом подумал, что, возможно, так даже лучше. Ведь появись я тогда, ты снова бы попала под удар. Тай, любовь — это в первую очередь забота о том, кого любишь. Несколько любовников на одной чаше весов и возможность спокойно закончить Академию — на другой. Не могу сказать, что меня радовали… кхм… твои поклонники, но…

И он замолчал. И я молчала. Просто смотрела и… не верила. Вот просто не верила. Сердце билось с перебоями, внутри спутанным клубком переплелись вина, подозрения, страх, тревога, грусть, но не любовь. Он все еще был безумно привлекательным, с ореолом мужественности и харизмы, я все еще помнила наши ночи, и сердце еще билось сильно, но уже не от любви. Слишком многое произошло, слишком сильно я изменилась, слишком глубоко подозрения укоренились в моей голове.

— Вэенарт, кто ты?

— Ты знаешь, — он спокойно встретил мой взгляд. — Хочешь поговорить об этом сейчас?

— Да. Я хочу знать правду, — твердо произнесла.

— Хорошо. Но, Тай, прежде чем я все расскажу… ответь, ты меня еще любишь? Сможешь принять его обратно? — и мне протянули кольцо. Центральный камень блеснул в свете камина, словно насмешливо подмигнул. Сердце стукнуло и пропустило удар.

Кольцо. Вэенарта. Я смотрела на него, как на гадюку, и понимала, что бы он сейчас ни сказал, какие бы доводы ни привел, надеть я его больше не смогу. В памяти все еще сохранилось ощущение легкости, когда его содрали, а перед глазами стояла картинка — опутанный чарами перстень. Какие бы цели Вэен ни преследовал, он обманул. Навесил поводок, заставил столько лет мучиться от тоски и боли.

— Вэен, на твоем кольце были чары. Ты врал мне, скрывался и скрывал. Я столько лет прожила с болью в сердце. Я хочу знать правду. Не знаю, могу ли я тебе верить, и, скажу тебе честно, сейчас я тебе не верю. Хочу, но не могу. И принять это кольцо обратно, не зная, ради чего ты мне его дал… Прости. Но сначала правду!

— Хорошо, — он встал и отошел куда в глубь комнаты, а вернулся уже с подносом, — тебе нужны силы. Пока я буду рассказывать, поешь.

Я честно хотела отказаться, но стоило бросить один взгляд на тарелку, вдохнуть, и аромат просто свел с ума. Уже неважно, есть ли в еде яд или приворотное зелье, голод страшнее. Мне единственное, что удалось, так это не накинуться на еду, а степенно взять пирожок в одну руку, а вилку в другую.

— Рассказывай.

— Рассказ будет долгим, — Вэен с неповторимой грацией занял кресло напротив, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы рук в замок. — Ты уже знаешь, что перед уходом из Розы демиург решила оставить в каждом из миров наследника, управляющего, хранителя. Как хочешь называй. Смысл один. Семь миров — семь хранителей.

Она все подготовила, настроила там свои божественные механизмы и, никого не спросив, начала претворять свой план в жизнь. Она просто тыкала пальчиком в понравившегося мужчину, и он обязан был провести с ней ночь, чтобы уже его ребенок стал проводником воли своей матушки.

— Ты так говоришь, будто лично присутствовал при тех событиях, — недоверчиво хмыкнула.

— Я — нет, но я потомок того, кого демиург выбрала в качестве папаши своего ребенка, так что эту историю у нас каждый в роду знает наизусть и передает следующему поколению.

— Допустим. И что дальше?

— Далее, у моего предка была любимая женщина, которая бы не приняла измену, пусть даже с демиургом. Да он и сам не стремился становиться донором для получения божественного дитяти. Сама мысль об этом была оскорбительна великому воину и правителю.

— И? Он отказался? — Я уже понимала, что произошло. Не знаю, как насчет любви к женщине, но гордыня точно сыграла там не последнюю роль.

— Естественно! — Вэенарт даже подался вперед. — Мой предок отказался, нашему миру не нужен был хранитель. Правящая семья всегда была щедро магически одарена. Какие-то еще дополнительные способности нам были не нужны. Прости, но хранители — это непредсказуемая опасность. Ваше наследие скорее проклятье, чем благо. Не сдержишь эмоции — миру конец.

— И поэтому ты решил уничтожить меня?

— Нет, Тай, нет, девочка моя, — он просто слетел с кресла и сжал мои запястья, заставив уронить пирожок. — Я никогда не желал тебе зла. Наоборот, я пытался сохранить твой род. Защитить вас, тебя!

— Не понимаю…

— Демиургу не понравился отказ, даже более того, он ее взбесил, как может взбеситься любая обиженная женщина, только вот у нее вариантов отомстить больше. За отказ на весь наш мир, на весь наш народ было наложено проклятье. Эстерхольд запечатали, но страшнее оказалось другое. Отныне мы вынуждены были платить за магию. Она перестала восстанавливаться. Мы не сразу это поняли. Сперва пользовались как обычно. Пока не поняли в один момент, что наш мир умирает. Но даже тогда мы не сразу осознали, что дело в уходе магии, а когда осознали, было поздно.