Во имя Чести

— Тоже неплохо, — вздохнула я. — А если бы я не была почётным пленником, тогда что?

— Тогда ты бы находилась во Дворце Совета, в специально подготовленных для того покоях. Разумеется, ни о каком свободном передвижении речи бы не шло, но и тюремным заключением это нельзя было бы назвать.

— Как всё удачно сошлось, — хмыкнула я. — Значит, будем развлекаться. Что у вас тут можно посмотреть?

— Тебя интересует природа или памятники архитектуры?

— Не знаю. А что у вас интересней? Я же не знаю, что тут самое увлекательное.

— Хорошо, я подумаю, с чего начать, — медленно кивнул он. — Скажи, Варвара, а откуда ты знаешь о наших обычаях? О Праве Чести, например. Это не слишком распространённый за пределами Доры обычай.

— С учёбы, — бесхитростно созналась я, пожав плечами.

— Ветеринарам преподают обычаи удалённых миров? — он вопросительно вскинул брови.

В этот момент у меня в голове звонко щёлкнуло. Так, стало быть, он не в курсе, что я умею летать?! Не знаю пока, чем, но мне это точно на руку. Любые факты, неизвестные противнику, — очко в мою пользу.

— Ну, в смысле, во время учёбы я что-то такое читала, — безмятежно пояснила я. И ведь ни словом не соврала, что особенно приятно!

— Ясно, — кивнул он.

Дальше ужин протекал в тишине. Капитан думал о чём-то своём, а я для разнообразия сосредоточилась на бытовых мелочах. В частности, на содержимом собственной тарелки и его вкусовых качествах.

Руку готова отдать на отсечение, Инг это сам готовил. Во-первых, на нагревательной панели стоит какая-то посуда, похожая на кастрюли и сковородки, а, во-вторых, есть что-то такое во вкусе блюд… живое. Не знаю, как это объяснить, но дома я всегда могла отличить, готовил кто-то из родителей, или у них не было времени, и еда из синтезатора.

Нет, ну до чего всё-таки золотой мужик. Вежливый, заботливый, симпатичный, готовит обалденно, целуется потрясающе; и чего этой его мымре не хватало! Было бы у него ещё выражение лица попроще, без этой мрачной торжественности, цены бы ему не было. Если он начнёт шутить, точно влюблюсь.

— Спасибо, было очень вкусно, — решила я проявить вежливость.

— Пожалуйста, — мне показалось, или он в самом деле растерялся от такой простой фразы? — Сегодня стоит лечь пораньше. Если ты хочешь посмотреть достопримечательности, стоит вылететь ещё до рассвета, здесь поблизости ничего интересного нет.

— До рассве-ета, — уныло протянула я. Не люблю ранние подъёмы. — Ладно, встанем, что делать. Ты меня только разбуди, ладно? Я сама в любом случае не проснусь, хотя сплю довольно чутко. О! Слушай, можно я тогда ванну оккупирую на полчасика? Там сушилка, или по-старинке, полотенца?

— Полотенца. Да, пожалуйста; они там в тумбочке. Я покажу… — он начал вставать, но я замахала руками.

— Сиди, сиди, я сама найду! Спокойной ночи. Это что было? — уточнила я, потому что в ответ на моё пожелание мужчина что-то тихо буркнул на родном языке и сделал жест рукой, как будто что-то отодвинул и дёрнул вверх.

— Это… — он запнулся, пытаясь подобрать описание. — Что-то вроде твоего пожелания. Жест, отгоняющий дурные сны.

— Странными жестами вы их отгоняете, — пробормотала я, уже выходя из кухни. К счастью, моей насмешливой ухмылки и сдавленного хихиканья хозяин дома в этот момент заметить не мог.

Памятуя о стеснительности местных мужчин, в спальню я пробиралась короткими перебежками, заглядывая за углы и двигаясь тихо-тихо на цыпочках. А всё потому, что, разнежившись и распарившись в ванне, я совсем не хотела влезать в одежду. Даже несмотря на то, что за время моих затянувшихся водных процедур автоматика её уже почистила и высушила. В итоге я в отсутствие халата завернулась в полотенце, и вот в таком виде двинулась в спальню.

У хозяина дома, по счастью, были гораздо более важные дела, чем слежка за моей скромной персоной, поэтому добралась я спокойно. Бросив полотенце на спинку кровати, поползла осваивать неизведанные просторы: кровать была большая, явно рассчитанная не на одного человека.

А ещё на ней было шёлковое постельное бельё. Вернее, за то, что это был именно натуральный шёлк (стоящий, между прочим, целое состояние), я не поручусь, но по меньшей мере это была очень высококачественная подделка. Мягкое, гладкое, ласкающее кожу и удивительным образом совершенно не скользкое. В этот момент я как никогда раньше порадовалась своей привычке спать нагишом: закутываться в такую красоту в какой-либо одежде было настоящим кощунством.

Да что там; кощунством было на этих простынях спать, они для другого были предназначены. Но я, впрочем, не испытывала никаких угрызений совести, закапываясь в тяжёлое мягкое одеяло и высокую подушку, с наслаждением вдыхая едва уловимый мятный запах, исходящий от постельного белья. Пожалуй, что-то в этой их традиции с Заложниками Чести есть. Даже если в конце концов убьют, то до этого момента можно понежиться в буквально царской роскоши.