Во имя Чести

— Стоп! — внезапно осенило меня. — Я же читала про что-то такое, это какой-то древнючий обычай, мол, когда рыцарь вынужден делить постель с незамужней девой, он должен… Инг, это детский сад, — я ошарашенно затрясла головой. — Мы же взрослые люди, мы и без этой железки… Ты что делаешь?

— Хочу лечь на пол, — с каменной невозмутимостью ответил он.

— Всё, стой, я передумала. Давай свою дубину, надеюсь, я об неё не покалечусь ночью. Я лучше её потерплю, чем вопли собственной совести, что выгнала тебя из твоей собственной кровати на коврик у двери притом, что на кровати этой и три человека могут разминуться, не соприкасаясь.

Засыпала я практически в ужасе. Это у них, оказывается, вот такие порядки?! Мать моя женщина, а как же в их глазах должны были на самом деле выглядеть мои джинсы?!

Правда, очень быстро шок сменился злостью. Да какого чёрта, в конце концов?! Они меня спёрли, они меня притащили в эту дыру, а я ещё должна щадить их моральные нормы?

В итоге заснула я с мыслью непременно нацепить завтра свои любимые рваные штаны, свою любимую маечку и наплевать на все встречных-поперечных. Так что приснившемуся сну я даже не удивилась.

А снилось мне, что я принцесса. И томлюсь я в башне, томлюсь, а внизу, у подножия башни, благородный рыцарь на белом коне героически борется с драконом. Боролись они довольно долго, я даже успела заскучать. Но в конце концов справедливость восторжествовала: дракон сожрал рыцаря, закусил конём и, взлетев к башне, повис на ней, как ящерица на стене, помогая мне выбраться. Конец был счастливым: я верхом на сытом драконе улетела в закат.

Наверное, именно благодаря этому сну я проснулась утром в редкостно благодушном настроении. Капитана вместе с его саблей (вспомнила, как это называется!) в кровати не было. Боюсь спугнуть, но… может, он завтрак готовит? И когда я спущусь вниз, меня там будут ждать яичница и кофе?

Нет, понятно, что такого быть не может. Но вдруг?!

По лестнице я спустилась вприпрыжку. Правда, в кухню с проверкой спешить не стала, вместо этого завернула в ванную, чтобы для начала умыться. И зависла на пороге.

Ого!

Капитан не готовил, он принимал душ. Именно за этим делом я его и застала. И нет бы, как положено приличной девочке, тихонько закрыть дверь и уйти по своим делам, сделав вид, что ничего не было. Ну, подумаешь, забыл он дверку прикрыть, с кем не бывает! Человек живёт один, откуда бы у него взяться привычке запираться в ванной?

Нет, я даже подумала, что нужно сделать именно так. Но… залюбовалась. Конечно, и под одеждой спортивно-военного образца было видно, что физически Инг развит отлично. Но одно дело — под одеждой, а совсем другое, когда по смуглой гладкой коже сбегают струйки воды. Оказалось, вся спина и бёдра мужчины были покрыты сетью татуировки, напоминавшей местами трещины на камне, а местами — тонкую вязь плюща. Текущая вода и играющие под кожей при малейшем движении мышцы вместе порождали ощущение, как будто эта татуировка живая, и тоже течёт. По широким плечам на ровную сильную спину, охватывая узкую талию, очерчивая упругие ягодицы, и дальше вниз, по бёдрам и удивительно ровным икрам. Нет, я, конечно, насмотрелась в своей жизни на эффектных мужчин, но то ведь семья, на братцев можно разве что чисто эстетически любоваться. А тут…

Нет, ну до чего всё-таки красивый мужик. А бывшая его — дура!

Ужасно захотелось пощупать то, что видели глаза. Проследить пальцами контуры чёрного рисунка, насладиться прикосновениями к гладкой коже… Очень кстати вспомнилось, что я ведь знаю, какой он на ощупь, и потрогать захотелось ещё сильнее.

— Варвара, ты не могла бы выйти? Я скоро закончу, — ровным тоном вывел меня из задумчивости владелец необычной татуировки.

— Надо за собой дверь закрывать! — возмущённо рявкнула я в ответ, выскочив из ванной как от хорошего пинка. И было мне при этом чудовищно стыдно. Блин, как же я могла забыть, что он эмоции чует? Ой, позо-ор! Представляю, что обо мне сейчас подумали!

Смущение привычно смешалось со злостью, — нет, ну а что он, в самом деле, дверку не закрывает?! — и я, пытаясь отвлечься от этих эмоций и так и стоящего перед глазами образа, занялась завтраком.

Наверное, единственное женское умение, которое мама сумела мне привить: готовить я умею и люблю. Впрочем, тут уже не было разделения по полам, отец готовил не хуже, да и все мои братцы, даром что заядлые холостяки, прекрасно способны приготовить что угодно, от мяса до выпечки. Просто им (как и мне) обычно лень этим заниматься.

Инг

Зря я клеветал на Дарящих, они своё дело знали. Правда, когда я прощался со жрицей, она смотрела на меня с ласковым сочувствием, как будто не просто знала, как я дошёл до такого состояния, но и знала, что мне придётся ещё долго мучиться. А уж когда она мягко погладила меня по груди и сказала, что мне здесь будут рады, я окончательно понял, что жизнь моя в ближайшем будущем к лучшему не изменится.