Во имя Чести

А оно эвон как обернулось: недаром я спала на той паре, а не в гостях! Надо будет, как вернусь в цивилизацию, накатать ему благодарственное письмо.

Я даже вспомнила, что большую часть поверхности Доры покрывают верховые болота, в которых эти самые папоротники и произрастают. Ещё есть несколько мелких почти пресных океанов с избыточным содержанием железа и серы, много мелких рек. А гор, кстати, действительно почти не было. Только вот эти лесистые карлики вытянулись единым хребтом от полюса к полюсу, длинным кривым шрамом на теле планеты, очень похожим на стягивающий её поверхность небрежный хирургический шов.

У этой прогулки был один существенный недостаток. А именно — жара. Если точнее, духота, по которой пилить вверх было не очень-то приятно. Больше всего я мечтала о ведре холодной воды, в которую можно было сунуть голову.

И мечта моя вскоре чудесным образом сбылась: мы вышли к озеру! Оно темнело в трещине между скал, длинное и довольно узкое, хотя все берега прекрасно просматривались. На моё счастье, мы вышли как раз с той стороны, где к воде был весьма удобный спуск.

— Так, ты как хочешь, а я — купаться! — через плечо бросила я.

— Здесь нельзя купаться, — вздохнул Инг. Я обернулась на месте, не желая так быстро расставаться со столь близкой мечтой. Выражение лица мужчины было уныло-обречённым.

— Вода опасная, или бактерия какая? — мрачно поинтересовалась я, начиная с самого страшного.

— Нет, что ты. Вода здесь очень чистая.

— А купаться нельзя?

— Нельзя.

— Что, оно какое-нибудь жутко священное, это озеро? — нахмурилась я.

— Нет, почему? Обычное озеро.

Так. Кажется, я поняла. Дайте угадаю: купаться в присутствии постороннего мужчины неприлично! Или неприлично вообще купаться в открытой воде. Или неприлично делать это без полотенца.

Да задолбал он меня с этими приличиями! Пусть засунет их себе… куда-нибудь подальше.

— Это оскорбляет Честь? — привычно уточнила я.

— Нет, но…

— Тогда я иду купаться, а ты можешь запекаться дальше, — отрезала я и, отвернувшись от мужчины, рывком сдёрнула с себя пропотевшую майку. За ней последовали штаны, а потом, после пары секунд раздумий, и всё остальное бельё. А вот даже пытаться не буду соблюдать видимость приличий! Надоело.

Какого чёрта он на меня надулся? Ведь дуется же, ясно, хотя и делает вид, что это не так. Ведь не просто же так мы недавно вполне мирно болтали, а тут он за весь день пару слов сказал, и привет. И то — исключительно по делу.

Как утверждает один древний афоризм, если вас незаслуженно обидели, вернитесь и заслужите. У нас немного другая ситуация: на меня незаслуженно обиделись. Но сути это не меняет. Хочет обижаться — пусть обижается. Более того, я была намерена сделать всё, чтобы эту обиду заслужить.

И вообще, не нравится — не смотри!

И он к моему искреннему возмущению действительно не смотрел. Сидел, привалившись спиной к камню, обозревал периметр с видом опытного телохранителя. И такое его поведение несказанно раздражало. Я ведь наблюдала за ним очень внимательно, и он действительно не смотрел. Не отводил глаза, а просто сидел с совершенно безразличным видом.

Прохладная вода принесла облегчение измученному непривычной влажной жарой телу, но настроение при этом неуклонно падало.

Да, чёрт побери, меня задевало его безразличие! Мне тот единственный поцелуй порой снился и не давал покоя, я никогда и ни с кем такого не чувствовала. Меня к этому типу, несмотря на его недостатки, невероятно влекло. Да, я понимала, что жить с ним при такой его морали я точно не смогу. И также прекрасно понимала, что ничем хорошим это не кончится. Но как же хотелось опять увидеть тот жадный взгляд, ощутить прикосновения… Да, я распущенная и наглая, я не похожа на идеальную женщину. Но, чёрный гоблин его сожри, я не собиралась терпеть это безразличие! Пусть или отвечает взаимностью, или презрением, или откровенным возмущением. Но терзаться всякими глупыми мыслями и гадать по косым взглядам я была не намерена.

И отличный действенный способ добиться реакции у меня был.

На этом самом боевом азарте я решительно выбралась из воды. Отжала мокрые волосы, откинула их назад и, осторожно ступая босыми ногами по острым камням, подкралась к мужчине. В то, что он меня не заметил, я не поверила. Скорее, упрямо и очень старательно игнорировал.

Правда, долго игнорировать меня на расстоянии вытянутой руки у него не получилось, и он всё-таки рывком сел ровно, отлепляясь от камня, и вскинул на меня взгляд. При этом смотрел опять строго в глаза, и выражение лица его при этом было настороженно-нервным.

— Я тебе совсем не нравлюсь? — тихо поинтересовалась я. В общем-то, совершенно сознательно била по больному месту. За симпатии его я не ручалась, но точно знала, что такой весь из себя воспитанный и правильный капитан никогда не позволит себе прямо ответить утвердительно на этот вопрос. Если он даже стервозность своей жены до сих пор терпел, почему-то не пытаясь послать её по известному адресу!