Во имя Чести

В общем, служба пограничников на отшибе цивилизации оказалась занятием не сказать, чтобы очень весёлым и увлекательным, но порой гораздо более интересной, чем в более развитых местах. Как минимум, потому, что там всё было гораздо банальней: пираты, контрабандисты, всяческие нелегалы. А у нас что ни событие — то открытие. То гниль эта несчастная, то Сёма со своими приборчиками, то какие-то стрёмные гуманоиды с другого конца галактики (из тех мест, докуда наши исследователи ещё не добрались) внезапно прискакали. Едва, к слову, в нас не врезавшись.

Гуманоиды, кстати, оказались смирными ребятами. Мы в ожидании большого начальства и всё тех же учёных даже сходили друг к другу в гости и немного пообщались, насколько это получалось; лингводекодеры с их речью не слишком хорошо справлялись. Позже выяснилось, что эти ребята искали, куда бы драпануть из родных пенатов, а то их там жестоко притесняли какие-то другие разумные, но уже — негуманоиды. Место для беженцев наши жмоты не предоставили, но зато договорились о военно-исследовательской помощи. И даже вроде бы начали её оказывать, но это дело небыстрое. Но мы старались, что называется, держать руку на пульсе, чувствуя себя причастными к историческому событию.

А потом как-то незаметно подкрался отпуск, и «Чёрная кошка» взяла курс на Землю.

Родные края встречали меня отличной весенней погодой. Воздух дурманил голову запахом цветущих яблонь, шальное апрельское солнце слепило глаза и заставляло с тоской вспоминать защитные очки, которые сейчас, наверное, лежали где-то дома. Небольшая антигравитационная платформа, огороженная декоративными перилами и незаметным коконом защитного поля, предназначенного для предотвращения выпадания нерадивых пассажиров, везла небольшую группу путешественников через космодром к пассажирскому терминалу. Ещё несколько минут, и я увижу своих.

Вот только что-то меня это не очень радует…

— Арая, почему ты так трясёшься? — озадаченно покосился на меня Инг, стоявший рядом и державший в одной руке мою ладонь, а в другой — небольшую спортивную сумку с нашими немногочисленными вещами. Называется, встретились два одиночества: у него при себе комплект сменной одежды и белья, у меня то же самое плюс некоторые женские мелочи вроде расчёски, и всё. Разглядывая остальных пассажиров, окружённых кучками самоходных чемоданов, я никак не могла понять, не то мы какие-то ущербные, не то всем остальным нечем заняться.

— Отец предупреждал, что должна приехать бабушка, — с тоской вздохнула я. — Ты же с ней ещё не познакомился, да?

— Нет. Почему ты её так боишься?

— Я не то чтобы боюсь, я разумно опасаюсь, — поморщилась я. — Заметь, её даже отец опасается!

— Что же это за бабушка такая? — удивлённо вскинул брови дориец.

— У-у-у! — только и сумела протянуть я. Объяснять это было бесполезно, тут надо было видеть всё своими глазами. — Тёща генерала Зуева — это такая женщина… Впрочем, скоро познакомишься.

На этом разговор пришлось временно отложить и погрузиться в стандартную суету прибытия и досмотра. Вроде ничего сложного, но поболтать по душам всё равно не получится. Пройдя вместе с вещами через два сканера и получив заветную отметку в документах, мы на небольшом открытом лифте спустились в зал ожидания.

Отец заранее предупредил, что сам не поедет и пришлёт кого-нибудь «прадзношатающегося». Я-то думала, это будет кто-нибудь из работников фермы, а оказался — Ванечка. И я бы не сказала, что подобный исход меня расстроил. Особенно учитывая, что рядом с ним, застенчиво улыбаясь, стоял Валерка.

Я с радостным визгом повисела на обоих. Точнее, на Ване повисела, с разгону на него запрыгнув. Хотя по страданию на красивой физиономии и тому, как он берёг от меня правую руку, сделала вывод, что младший богатырь нынче дома опять на лечении. Общая привычка братьев: все они приползают на Землю зализывать раны. Реабилитация дома проходит как-то быстрее и радостней, чем в любом госпитале.

А вот на Валерике висеть было противопоказано. Не рассчитана его конституция на такие нагрузки, поэтому я ограничилась тем, что крепко сжала его поперёк туловища, а друг обнял меня в ответ своими непропорционально длинными лапами.

— Варвар, ну ты совсем не изменилась, — с обычной своей застенчиво-беззащитной улыбкой сообщил Зимин.

— Как это не изменилась? — возмутилась я. — Зря что ли я парадную форму нацепила похвастаться?! Смотри, красота какая!

— Красота, красота, — улыбнулся Ванечка. — Привет, Инг, — он пожал руку подошедшему дорийцу как старому знакомому. — Лерка имеет в виду, что ты как была шумной малявкой и папиной крохой, так ей и осталась, и совсем не повзрослела. А одежда — это ерунда.

— Здравствуйте, — улыбка Валеры стала очень неуверенной, когда его взгляд наткнулся на моего спутника. Бедное светило вирусологии; что поделать, непривычный он к таким людям. Если к моему семейству вполне притерпелся, то остальных военных, особенно — такого размера, воспринимает с опасением.