Во имя Империи!

Алексей, одетый в тёплый меховой комбинезон, не оборачиваясь, показал ему четыре пальца. Понятно. Четыре часа. Покосился на океанку – та вцепилась в подлокотник своей половины кресла с такой силой, что пальцы побелели. Ухмыльнулся – а что она скажет через сорок минут? Когда «Бостон» постепенно наберёт высоту для полёта? Форсировать моторы никто не собирался – плавненько, легонечко. И топливо экономится, и нагрузка на двигатели щадящая. Помаленьку наберём высоту, потихоньку полетим на крейсерской скорости. Иллюминаторов здесь нет. Так что летим, как в… Отогнал вертящееся сравнение с нехорошим ящиком. Бросил взгляд на наручные часы, засекая время. Приподнялся, расстелил мех по сиденью, затем плотно в него завернулся под удивлённым взглядом океанки, закрыл глаза. Можно и поспать. Шум двигателей, певших монотонную песню, ему совершенно не мешал… Интересно, насколько хватит этой дамочки?

Его растолкали через полтора часа. Высунулся из меха, отметив, что тот покрылся инеем по кожаной шкуре. У посиневшей Геры, как говорится, зуб на зуб не попадал. Синие трясущиеся губы, в противоположность им красный нос, из которого текло, просто ледяные руки, от прикосновения которых Владимир едва не завопил от неожиданности эффекта. Девушка пыталась что-то сказать, но не получалось. Вздохнув, Звонарёв распахнул своё одеяние, благо в него можно было завернуть сразу троих человек, ухватил океанку и притянул к себе. Затем снова набросил на себя и её до кучи мех. Геру била дикая дрожь, правда, недолго. Пару минут спустя она начала стихать. Океанка хлюпнула носом раз, другой, потом, стуча зубами, произнесла:

– В… в… в воздухе всегда так холодно?

Вовка, недолго думая, прижал её к себе покрепче, буркнул:

– Всегда. Чем выше, тем холоднее.

По его ощущениям, было не так и холодно, кстати. Всего-то около минус пяти. Впрочем, та летела вообще в одном тонком платьице, пусть и суконном, на голое тело.

– Ты это, можешь меня обнять. Всё теплее будет. Я разрешаю.

– Да как…

– Так. Не хочешь – стучи зубами дальше. Мне-то что?

Тишина. Потом она всё-таки привалилась к нему. Чуть повозилась, устраиваясь поудобнее, ощутив тепло сильного мужского тела, ухватилась вдруг с неожиданной даже для самой себя силой. И мех был очень тёплый, и сам… нуваррец… Жалко, что ничего не видно. Невозможно даже угадать, в каком направлении они летят. Видны только ноги тех, кто управляет летающей машиной впереди, да призрачный свет приборов… Зевнула, смутившись, но её конвоир-сопровождающий уже опять уснул. Удивилась крепости нервов мужчины, потом задумалась, чем закончится её миссия? Впрочем, её тоже начало клонить в сон. Чуть поёрзав ещё, махнула на всё рукой и, пристроившись на широкой груди, закрыла глаза. Спать было неожиданно уютно и, самое главное, тепло. Она наконец стала согреваться…

– Эй, подруга, прибыли.

Сладко вздохнув, Гера открыла глаза, столкнувшись со взглядом её сопровождающего на ничего не выражающем лице. Вокруг стояла тишина.

– Мы…

– На месте. Пошли.

Это Нуварра! Неужели она увидит таинственную страну, осмелившуюся противостоять всей мощи Великой Океании? Рывком отпрянула от офицера. Тот аккуратно повесил мех на крючок и двинулся к лестнице, видной в брюхе летающей машины. Оглянулся

– Давай за мной.

Снизу явственно тянуло теплом. Осторожно ступая, шагнула на лестницу, отсчитала пять ступенек, земля. Нет. Не земля. Нечто вроде искусственного камня. И – негромкий разговор на незнакомом языке. Извозчики воздушного корабля, переговариваясь, стягивали с себя толстые меховые одеяния. Один из них что-то сказал её конвоиру, тот кивнул. Вежливо перевёл:

– Если куда надо – скажи. Сейчас подъедет самодвигатель, нас отвезут.

Гера прислушалась к себе. Хотеть-то хотелось. Но не критично… Откуда-то из темноты почти бесшумно вынырнула механическая повозка, залив всё ослепительно ярким светом.

– Ого! – Единственное, что она поняла в возбуждённой фразе, произнесённой одним из пилотов.

Те, сняв тёплую одежду, тоже выглядели обычными, хотя и очень большими, как и её спутник, людьми. Гера невольно поёжилась – если у них мужчины такие огромные, то каковы же их женщины? Подъехав вплотную, самодвигатель затормозил. Её сопровождающий шагнул к нему, открыл дверцу, сделанную заподлицо, пропуская её вперёд. Вообще, как только они покинули Гаров, его поведение изменилось. И – в лучшую, как казалось девушке, сторону…

Внутри оказалось… просто невероятно удобно. Мягчайший диван, покрытый натуральной кожей, уютно принял её в свои объятия. Неслышимый звук мотора, тёплый салон…

Звонарёв покосился на океанку, затем спросил ребят:

– А вы чего? Едем.

Алексей замотал головой:

– Не. За нами своя машина придёт. Это только для тебя.

Молодой человек вздохнул, захлопнул двери, спросил водителя:

– Куда нас?

– К вам, лейтенант.

– Что?!

– Ваш отец распорядился, чтобы девушка до утра побыла в вашем доме. А к десяти часам он сам приедет к ней. Не волнуйтесь, Владимир Михайлович. Всё уже приготовлено к визиту.

Кулаки невольно сжались, и молодой человек беззвучно выругался – батя опять мудрит…