Во имя Камелота (СИ)

Танец увлек Трину, и она потеряла счет минутам и мгновениям, полностью отдалась музыке, практически впадая в транс. Когда в ее голове не осталось ни одной мысли, кроме как о горевших вокруг кострах и танцующих людях, а в груди не было ничего, кроме полностью захватившего ее веселья и радости, мелодия в очередной раз изменилась, ненадолго снижая темп, и Трина почувствовала, как Гавейн крепко хватает ее за талию, чтобы затем закружить, заставив негромко вскрикнуть от неожиданности. Он кружил ее несколько очень долгих мгновений, а затем опустил, но не отпустил, прижимая чуть ближе к себе, чем следовало.

«Не бойся, — прошептал он, наклоняясь, ей на ухо. — Я не дам тебе упасть».

Трина ощутила, как по ее телу волной прошлись мурашки, моля всех богов, старых и новых, чтобы он этого не заметил. Не понял, как близость его тела, как его слова и он сам влияют на нее.

Это так пугало и вместе с тем так влекло. Сейчас не признаться себе было невозможно: она влюбилась в этого самодовольного и самоуверенного рыцаря, как девчонка.

Она и была девчонкой, напомнила себе. Из тех, которым положено было терять голову от влюбленности в девятнадцать лет, быстро и безоглядно, безотчетно.

Она поняла, что музыка затихла, только когда он отпустил ее, встречаясь своими сапфировыми глазами с ее изумрудными. Он тяжело дышал, должно быть, после танца. Как и она. Они смотрели друг на друга, пока люди вокруг либо расходились, либо готовились к следующему танцу.

— Нам пора, — наконец, произнес он немного севшим голосом. — Король ждет.

Трина кивнула, хотя ей совсем не хотелось возвращаться к королю. Она посмотрела в сторону стола и увидела Артура, который пристально наблюдал за ними. Ей стало неловко. Ей не хотелось, чтобы король, как и кто бы то ни было, думал, что она легкомысленна и доступна. И еще больше ей не хотелось, чтобы кто-нибудь понял, узнал ее новую тайну: она стала одной из тех, чье сердце украл сэр Гавейн.

***

Артур не сказал ни слова об их с Гавейном близости, когда они вернулись за стол. Лишь коротко отметил, какой прекрасный был танец. Затем разговоры вернулись в привычное русло, а, когда спустя еще несколько часов веселье вокруг пошло на убыль, он поднялся из-за стола, произнес благодарственную речь, отпуская всех желающих отправиться отдыхать. Часть гостей начала расходиться, направляясь в сторону замка. Другие, как отметила Трина, в основном пары, спускались к городу.

— Куда они идут? — недоуменно спросила Трина у Мерлина, который, как ответственная компаньонка, оказался рядом с ней, едва король решил завершить праздник.

Маг криво ухмыльнулся.

— В лес.

— В лес? — все еще не понимая.

Гавейн рядом многозначительно кашлянул. Артур, отвлекшись от прощания с гостями, поспешил вмешаться:

— Они идут поблагодарить духов плодородия, леди Трина, — ответил он, одаривая Мерлина предостерегающим взглядом.

Трине этот взгляд не понравился. От нее явно что-то скрывали.

— Разве в деревнях так не делают? — с напором обратился к ней Мерлин. Трина спохватилась, поняв свою оплошность.

— Конечно, делают, просто я не думала, что в замке эта традиция сохраняется.

Артур, отчего-то смущенно, произнес:

— Я решил изменить не все традиции, — и тут же поспешил сменить тему. — Позвольте проводить вас до замка, леди Трина?

Конечно, она позволила. В пути до ее башни они вели какую-то бессмысленную беседу о том, что Белтайн выдался на удивление и радость теплым и как чудесно прошел праздник. У подножия Артур и Мерлин остановились, и король обратился к ней:

— Далее я доверяю вас своему лучшему воину, леди Трина. Сэр Гавейн, — он посмотрел на Гавейна, — проводите леди до ее покоев.

— О, это моя любимая часть, — в своей манере выдал Гавейн, заставив Артура осуждающе посмотреть на друга.

— Я надеюсь, что она будет в безопасности, — подчеркнул король.

— Обещаю, ваше высочество, — нарочито вежливо ответил рыцарь.

Попрощавшись, Артур поспешил удалиться, но Мерлин немного помедлил.

— Помни, о чем мы говорили, — бросил он Гавейну, уходя. Тот кивнул, в мгновение посерьезнев.

— О чем вы говорили? — с любопытством спросила Трина.

— О том, что неловко задавать королю вопросы о традиции заниматься любовью в лесу, — отбрил ее Гавейн с налетом насмешки.

Что?

— О, боги! — воскликнула Трина. У нее и в мыслях не было, что поток людей в сторону леса означает нечто подобное.

«Поблагодарить духов плодородия», — вспомнила она слова Артура и почувствовала, как предательская краска в сотый раз приливает к щекам.

Гавейн изумленно посмотрел на нее:

— Ты выглядишь так, будто не знала, что это значит.

Трина покачала головой, выглядя сокрушенно. Как ей продолжать лгать Гавейну, когда на ее лице была написана правда?

Он подошел ближе.

— Иногда мне кажется, что ты не росла в деревне, — задумчиво произнес. И, нахмурившись, добавил: — Иногда мне кажется, что ты вообще не отсюда.

Трина резко вскинула голову. Неужели он знает? Догадывается?