Во имя любви

Я должен искренне признаться:

Отрадно Вами любоваться!

Не оставляйте в темноте,

Взываю к Вашей доброте:

Я Вас рассказом увлеку!»

В ответ Светлана на бегу:

«Прощайте, мама заждалась».

Уловка явно удалась.

Привстал сосед и потянулся,

Князь чуть заметно улыбнулся.

«У Вас в гостях я, как в Раю:

Вполне серьёзно говорю.

Надеюсь, Вам уж всё понятно,

Кого мне видеть так приятно?»

Смущённый князь потупил взор:

«Какой-то странный разговор».

Слова вдруг сами сорвались:

«Боюсь, дела уж заждались».

Они расстались торопливо,

Довольно сдержанно, учтиво,

Но через день опять визит,

И затянуться он грозит.

Шаги всё громче, Света близко,

Сосед в поклон согнулся низко,

Ловя с волненьем взгляд княжны.

«Его намеренья смешны», —

Не раз делилась дочь с отцом,

Но вот пришёл сосед с кольцом.

В саду, срывая вишен гроздь,

Он шепчет ей, сжимая трость:

«Земель обширных господин

Прожигает жизнь один.

Пораскинул он умишком:

У него есть всё с излишком,

Кроме преданной подруги,

Госпожи, души-супруги.

Может, Света, Вы смягчитесь,

Стать женой мне согласитесь?

Не спешите дать ответ:

Не приемлю слово "нет".

Я жених завидный,

Богатый, знатный, видный.

Ждёт жизнь Вас, как в Раю,

Я это точно говорю.

А вот кольцо к помолвке».

Светлана хмурит бровки

И тихо отвечает:

«И кто нас обвенчает?

Мы с Вами разной веры».

«Подобные барьеры

Мне вовсе не преграда».

«А я другого склада

И мнения иного,

Для Вас это не ново.

Молиться трём богам

Не разрешает нам

Святая наша вера,

И это – не афера.

К тому же в сердце пусто:

Нет в нём ни капли чувства.

Сей ров неодолим».

«Так значит, я гоним?

Хотя, возможно, Ваш отец

Пойти со мною под венец

Заставит дерзкую кровинку».

Не тратя время на запинку,

Он отправляется к отцу.

Тот отвечает: «Не к лицу

Неволить девушку и точка!

Она княжна и моя дочка.

Да и права она по сути:

Мы с Вами разной веры люди,

У нас обычаи разнятся.

Такие браки не годятся».

Граф абсолютно не смутился,

Быть может, только удивился:

«Сосед, я слышу, про запас

У Вас немало колких фраз,

Но я желаю новых встреч.

Намерен я любовь разжечь

В душе Светланы кареглазой», —

Он речь закончил этой фразой

И удалился молчаливо.

Князь, наблюдая шаловливо

Соседа наглого уход,

Шептал: «Добавилось хлопот».

А дочь в родительской палате

Рыдала громко на кровати:

«Да что он хочет, как он смеет?

Он прав на это не имеет!

Ведь я сказала: «Нет, нет, нет!»

«И это правильный ответ», —

Внушала тихо дочке мать:

«Ложись-ка ты, родная, спать».

Чуть позже князь с женой решил,

Что граф, возможно, поспешил,

И его чувство – это блажь:

Исчезнет, что в песках мираж.

Княгиня, рассудив пытливо,

Предлагает торопливо:

«Надо Свету – с глаз долой,

И наступит вновь покой.

Граф забудет страсть свою,

Слово честное даю», —

И добавила тревожно:

«Ведь такое же возможно?»

«Да, Светлану срочно к тётке!

Собирайте живо шмотки:

Платья, юбки, сарафаны,

Кички, чёботы, шушпаны!»

Так к утру второго дня

Белогривого коня

В ландо скромное впрягли,

Да Светлане помогли

Поудобней разместится,

К тёте Анне удалиться.

Чтоб вниманье не привлечь,

От напастей уберечь,

С ней только личная охрана

Да на козлах, без кафтана,

В прошлом опытный солдат:

У него не счесть наград.

В битве князя много раз

Мартын от верной смерти спас.

Охрана скачет вдоль тропинки,

Одеты скромно, по старинке.

Вперёд проедут, возвратятся:

Засады воины боятся.

Но вот Светлана уж на месте,

Князь получил об этом вести.

Граф снова к ним явился в гости.

«Светланы нет?», – губа от злости

Затряслась, как в лихорадке.

Руки в бешеном припадке

Изломали в щепы трость,

И покинул князя гость.

Месяц он не появлялся,

Разузнать у всех старался,

Где пристанище беглянки,

Даже хаживал к цыганке.

Гонцов слал в каждый уголочек:

За куст, в овраг и под пенёчек,

Они сумели заглянуть,

Но им беглянку не вернуть.

Она исчезла, растворилась.

Не мог понять граф, что случилось.

От Светы он не отступился,

На время только затаился.

Граф в предсказанья верил свято

И не жалел на это злата.

Съезжались в графство колдуны,

Ведьмы, маги, ведуны:

В его краях они в фаворе,

Легко им дышится на воле.

А в землях князя много лет

На колдунов и ведьм запрет.

Осуществлён закон с трудом:

Средь тех, кто свой оставил дом,

Обиду многие таят,

Но до поры скрывают яд.

На ведунов граф уповал,

Желая знать: где, кто скрывал

Его любимую Светлану.

И тут кто в воду, кто в сметану,

Кто в зеркала, а кто в огонь

Воззрились маги: их не тронь.

Но ни один ответ не дал.

Терпеньем граф не обладал,

И вот счастливейший момент.

«Для Вас имею документ,

Который даст власть без границы», —

Сказал ведун, размяв десницы.

Был он не молод, средних лет,

Но в колдовстве достиг рассвет.

Слегка сутулый, бледноватый,

Рот плотно сжат, нос крючковатый.

В окно нещадно ветер дул.

Граф указал ему на стул:

«Я обратил всё тело в слух,

Не слышу даже мерзких мух.

Надеюсь, ждёт перспектива».

Ведун откашлялся учтиво:

«В Ваших землях, это факт,

Есть отменный артефакт!»

«Объясни, о чём толкуешь?»

«Всё узнаешь – возликуешь!

Представьте: туман, голубая река.

У этой реки не видны берега.

И прям среди вод тех колодец пустой.

Вход в этот колодец довольно простой,

А выход не прост, но об этом не время:

Чего забивать себе попусту темя?

На дне есть проход, а в проходе том дверь.

От двери десяток шагов, граф, отмерь.