Во имя любви

Гарри силился расслышать, не упоминают ли появившиеся в галерее люди сестру маркиза Лита. Однако они обсуждали ужин. И это были… Да-да, теперь он узнал голос хозяйки дома, говорившей с дворецким.

На какое-то мгновение Гарри расслабился, но потом его снова охватил ужас. А что если дворецкому понадобится что-то в этой крошечной кладовой?

Гарри и Софи по-прежнему стояли, прижавшись друг к другу. Наконец голоса стихли, и молодой человек тихо сказал:

– Необходимо вывести вас отсюда.

Прижавшись щекой к его груди, девушка прошептала в ответ:

– Я думала, что умру, когда их услышала.

– Мне не следовало затаскивать вас сюда. Но я так отчаянно желал видеть вас, а ваш брат – точно колли, охраняющий сокровище.

– Он ужасно боится, что охотники за приданым нарушат его планы. Но ведь вы – не охотник за приданым, верно?

– Да, так и есть, – ответил Гарри и задумался: неужели так и есть?

– Охотник за приданым не преминул бы запятнать мою репутацию, чтобы добиться брака, – продолжала девушка.

Брака? Это слово зазвучало в ушах Гарри точно звон огромного колокола. И теперь он окончательно осознал, что перед ним стоял нелегкий выбор: забыть об этой девушке – или же подпортить ей репутацию… И жениться на ней?

– Гарри, что случилось? – прошептала Софи.

Он промолчал, понимая, что еще рано говорить о далеко идущих планах. Тут девушка шевельнулась в его объятиях, и Гарри тихо сказал:

– Мы здесь уже слишком долго. Пора уходить отсюда.

– Да, наверное. – В голосе Софи послышалось сожаление. – Но я… я увижу вас снова?

Вопрос показался Гарри ужасно забавным, и он, едва удержавшись от смеха, проговорил:

– А как вы думаете?

– Не знаю… – Девушка пожала плечами. – У меня совсем нет опыта в таких делах.

Гарри невольно вздохнул. А у него совсем не было опыта в любви, и, следовательно, в этом сияющем новом мире они оба являлись новичками.

– Софи, когда я могу с вами встретиться?

– В парке. – В голосе девушки послышалось облегчение. – Завтра я отправляюсь на прогулку верхом.

– С братом?

– На этой неделе его нет в городе.

– Я вас непременно найду, – заявил Гарри.

– Очень надеюсь. – В голосе Софи прозвучали нотки неуверенности.

– Клянусь, что найду, – добавил молодой человек.

Софи несколько секунд молчала, потом вдруг прошептала:

– Не хочу от вас уходить.

И каким же счастьем наполнилось сердце Гарри при этих ее словах, хотя из-за них расставаться оказалось еще труднее.

– А мне не хочется вас отпускать, но придется. – Он собирался лишь поцеловать Софи, а затем отстраниться, но тотчас же снова ощутил, что тонет в пучине вожделения.

Не подозревая о том, что спасает его от верной гибели, девушка осторожно отворила дверь кладовки.

– До завтра, – прошептала она, переступая порог.

– До завтра, – ответил Гарри.

После того как дверь за Софи с легким щелчком закрылась, Гарри еще какое-то время простоял в темной кладовке, ибо сейчас был совершенно не расположен к светским беседам с остальными гостями.

Глава 7

Фонтана дей Монте. Итальянские Альпы, февраль 1828 года

Снова началась метель. По мере того как продолжалась эта ужасная неделя, Пен все больше склонялась к мысли, что весь мир состоял лишь из снега, льда и ветра. А также из облюбованных вшами гостиниц и грубых слуг.

И конечно же еще из мужчин, отдававших приказания. Вернее – из одного мужчины, указывавшего ей, что она должна делать.

Герцог Седжмур и Пенелопа путешествовали под именем лорда и леди Пембридж, используя так называемый «титул учтивости»[5] Седжмуров. Девушка предполагала, что теперь, когда горы остались позади, в гостиницах будет больше людей, так что им с Кэмом следовало соблюдать еще большую осторожность – на случай, если они встретят кого-то из знакомых.

А сейчас экипаж медленно катился по занесенной снегом деревеньке, где им предстояло провести ночь – так решил мужчина, взявший на себя обязанность распоряжаться ее, Пен, судьбой. И теперь Кэмден сидел рядом с ней, но при этом упорно смотрел в окно – словно простиравшиеся за ним снега были гораздо привлекательнее, чем его попутчица. День тянулся бесконечно долго, а проехали они сегодня не так много, как хотелось бы. Увы, с величайшим трудом преодолевали каждую милю, и это приводило в уныние. Пен в конце концов была вынуждена признать, что Кэмден оказался прав – ехать через Альпы в феврале было бы крайне неразумно и даже опасно.

Пенелопа уже не раз замечала, что на людях Кэм обращался с ней с должным уважением, от которого ей хотелось заскрежетать зубами. А их редкие беседы наедине отличались открытой враждебностью.

Наконец экипаж остановился – и дернулся, отчего тотчас проснулась дремавшая на противоположном сиденье Мария. Пен ужасно завидовала своей служанке, способной засыпать в любой обстановке. Странно, но Мария с легкостью приняла известие о том, что ее госпожа и герцог будут путешествовать под видом супружеской пары.