Во имя Науки! Убийства, пытки, шпионаж и многое другое

Даже для детективов повсеместное распространение генетических технологий может стать не только решением многих проблем, но и причиной возникновения новых. Возьмем, к примеру, то же дело Убийцы из Золотого штата. Ваш мусорный бак тоже полон образцов ДНК, преимущественно – из клеток кожи. Теоретически какой-нибудь ученый, задумавший недоброе, может собрать, вырастить и перепрограмммировать эти клетки кожи, превратив их снова в стволовые клетки. Стволовые клетки можно конвертировать в любой тип клеток организма, в том числе в кровяные клетки и сперматозоиды. Внезапно появляется возможность с помощью незначительной биологической черной магии нанести следы физиологических жидкостей человека на любое место преступления – чтобы либо подставить человека, либо зародить такие сомнения, что реальный убийца уйдет от ответственности.

Генная инженерия открывает путь к новым, подлым способам убийств. Если не считать однояйцевых близнецов, каждый из нас обладает уникальным кодом ДНК, в том числе уникальными дефектами и слабыми местами. Сообразительный ученый может спроектировать коварный вирус, который, будучи распространенным в людном месте, выберет своей целью и убьет только одного конкретного человека.

Можно таким же образом возрождать давно вымершие формы жизни. Это нравственно рискованная идея. Возьмем, к примеру, шерстистых мамонтов. В Сибири полно различных костей мамонтов, а холодный климат способствует хорошей сохранности их ДНК. Можно внедрить ДНК мамонта в эмбрион слона, а затем имплантировать этот эмбрион в матку слонихи. Родившийся детеныш не будет в полном смысле шерстистым мамонтом. Но будет близок к нему, с длинным мехом, загнутыми бивнями и некоторыми важнейшими физиологическими чертами. В функциональном смысле мы запросто можем воскресить вымерших мамонтов.

Но следует ли это делать? Толстокожие слоны – стадные животные, чрезвычайно умные, чрезвычайно общительные. Им нужна компания, в одиночестве они страдают. Разумеется, со временем можно вырастить целое стадо мамонтов. Но этот первый мамонт будет крайне одинок, у него будет кошмарная жизнь. К тому же мы лишь предположили, что расщепление и редактирование ДНК пройдет гладко, а это далеко не очевидно. Что, если проявятся тяжелые врожденные дефекты? На что мы можем пойти ради эксперимента?

Нравственные противопоказания еще более весомы для возрождения неандертальцев. В массовой культуре за ними сложилась репутация дикарей, но археологические находки показывают, что они были такими же умными, как люди. Судя по размерам черепа, их мозг был крупнее нашего. Они создавали произведения искусства, музыку, изготавливали инструменты, хоронили своих покойников и, вероятно, имели язык. В далеком прошлом люди и неандертальцы даже скрещивались между собой, так что мы генетически весьма схожи. Соответственно, как в случае со слонами и мамонтами, ученые могут внедрить ДНК неандертальца в эмбрион человека и имплантировать его в матку современной женщины. Пройдет девять месяцев – и готово, спустя сорок тысяч лет на планете появится новый неандерталец!

Но неандертальцы, вероятно, были социальны даже в большей степени, чем мамонты, и в этом они не уступали людям[79]. Можно постараться вырастить неандертальского ребенка в человеческом обществе, но сможет ли он приспособиться? Не исключено, что он навсегда останется «иным». Назвать такое возрождение преступлением было бы не вполне корректно. И в философском смысле существовать лучше, чем не существовать. Но этически сомнительно в лучшем случае, а если что-то пойдет не так – то и неоправданно жестоко.

Моя литания потенциальных преступлений не означает, что будущее – это дистопия. Ничто из перечисленного не является неизбежным. Конечно, технологии будущего принесут нам пользу, и весьма существенную: мы победим болезни, избавимся от рутины, откроем для себя новые горизонты познания и так далее. Более того, наука и технологии помогут раскрывать и предотвращать преступления. Анализ ДНК уже способствует раскрытию давних дел. Спутники помогают археологам следить за местами раскопок в отдаленной местности и пресекать разграбления, а специальным группам – вскрывать случаи современной работорговли[80] и незаконной миграции.

Честно говоря, некоторые из названных мною преступлений кажутся надуманными (сексуальные роботы-убийцы?). Но отдаленное будущее всегда видится странным. Если в начале двадцатого века кому-нибудь сказали бы, что в наши дни с помощью электронного ящика можно воровать деньги из банка или в отместку переместить фотографию своей бывшей подружки в порнографическую сцену – это показалось бы бредом. Но это есть. Возможно, самыми тяжкими преступлениями станут те, которые мы сейчас не можем предвидеть. Представьте, какую панику могут посеять путешествия во времени или мозги киборгов, встроенные в суперкомпьютер.