Во имя первых волков (СИ)

Род Каулитц довольно древний и странный. О нем всегда ходили слухи, его всегда обсуждают и обвиняют в нечестном отношении к омегам. Но ничего не меняется. Из века в век это ненормальное семейство жертвовало десятками омег ради процветания своего рода. И никакой городской суд, ни один старейшина не могли вмешаться в дела их. Ибо существовала в их законодательстве одна статья, что не имеют они права влезать в семейные разборки, даже если речь идет о безопасности одного из членов семейства. Откуда этот закон взялся трудно сказать, но, кажется, корни его лежали еще в далеком прошлом, когда на планете существовало всего два пола. В те времена индивидуальное было дороже семейного и разные службы имели право вмешиваться в жизнь семейств, что было не всегда уместно. Вот такие дела...

Билл не понял, как оказался на большом деревянном мосту без перил, перекинутым над прозрачной водой. Он осторожно присел на дерево и свесил ноги; его потрепанные кеды чуть касались воды, и светлая ткань темнела, быстро пропитываясь влагой. Омега грустил. Пусть он и отталкивал Тома, но в каждый такой раз он все-таки надеялся на то, что Альфа вернется, и снова будет пытаться взять своим напором. Было больно, но казалось, что от подобной информации, информации об измене истинного Альфы, омега должен скончаться на месте. А Биллу было просто не по себе...

Он немного, но все-таки винил себя в случившемся. Вот же тоже молодец, играл с парнем, а теперь жалуется на то, что тому приспичило, и он трахнулся с другим. Ну, разве не глупо? Билл же понимал, что так нельзя, что нельзя сначала дарить надежду, а потом гнать от себя его как прокаженного. Нельзя сначала дарить нежность, а в следующий момент бить. Но Том ведь говорил, что не сдастся, что не оставит. Именно это давало Биллу сил на то, чтобы отталкивать настырного Альфу. Но вот сейчас, когда он знал, что Мак-Вульф точно к нему больше не подойдет... Теперь он всерьез задумался о том, что же ему делать? Неужели он не имеет право на свое счастье? Почему он вот так просто отказывается от Тома?

Том больше даже не посмотрит на него. И не потому, что Билл вроде как его сам о чем-то подобном попросил, а потому что Мак-Вульф сильный Альфа, потому что он не станет лезть к тому, кого так сильно обидел. По сути, даже предал. Но сейчас, понимая всю ситуацию, Биллу стало невероятно страшно. Что же будет дальше? Неужели ему суждено прожить жизнь в одиночестве? Залететь от нелюбимого Альфы, в одиночестве выносить его ребенка, а потом родить и вырастить его? Для чего? Чтобы бедный омега так же страдал в этом мире? Чтобы вот так же встретил своего Альфу и страдал? Это ни к чему. В этом нет смысла. Быть самым слабым полом в этом мире не значит, не иметь права бороться за свое счастье. И если так суждено, он умрет, умрет за свое звериное влечение, за истинную тягу к запретному телу... умрет.

С неприятного момента в воде прошли уже больше четырех часов, уже было давно за полдень, а Билл в лагере так и не появился. Том начинал волноваться, тем более зная о том, что вокруг их временного поселения вовсю снуют рыси, медведи и белые тигры. И это только несколько хищников из огромного количества опасностей, поджидающих неумелого омегу в лесу. Если пойти не по той тропинке, то можно и в болото попасть, а из него без посторонней помощи не выбраться. Или того хуже, наткнуться на огромные муравейники, муравьи из которых могут легко сожрать целого человека...

Мак-Вульф, узнав об истинной причине отказов со стороны Билла, решил, что больше не может уговаривать того выбрать его, а не семью. Каулитцу, как представителю древнего и самого безжалостного рода, наказана смерть за непослушание. И никто не сумеет спасти омежку от расправы, и бежать им с Томом некуда. В городе их быстро найдут, а за стену соваться - то же самое, что и сдаться семейству Билла – смерть. Поэтому он не противился лжи Ника, но не перестал противиться звериному желанию трахнуть этого текучего омегу. Он поклялся, что останется один. И плевать, что без детей, что без наследников, что умрет в одиночестве, но он поклялся верностью к Биллу. Поклялся небесам. Таких клятв не стереть ничем, а нарушение их - это точное обречение себя на смерть в муках. Боги никогда не вмешиваются в жизнь человека; какого бы пола он ни был, он сам выбирает свою дорогу. Но смерть устраивают именно они - боги... И самое ужасное для любого умирающего – долго погибать в муках... А именно это грозило тем, кто нарушал данные небесам обещания.

Билл пришел в лагерь, когда там была всего парочка омег под присмотром Мишеля, к которому брюнет и подошел:

-А где Том?

Альфа впился взглядом в белое лицо омеги:

-Они на склоне, лазают по скалам. Хотя,- он поглядел на часы,- уже, наверное, закончили, так что погляди на озере.- Он тепло улыбнулся, что немного смутило Билла, но тот улыбнулся в ответ:

-Спасибо.