Во имя первых волков (СИ)

Когда омега убедился, что малыши успокоились и начали засыпать, он отстранился от колыбельной и подошел к сидячему на кровати Тому, тот вопросительно смотрел на него.

Билл залезает на кровать, по пути скидывая тапочки с ног. Он берет в руки тетрадь и что-то в ней пишет, затем показывает текст Альфе:

«У меня челюсть срастается, говорить не могу. Белые волосики не показатель отцовства, придурок! Прежде чем брать их на руки, не забывай их помыть!»

-Детей?

Мак-Вульф даже не успел сообразить, как ему снова прилетел удар от любимого.

-А руки...- Виновато улыбнулся он.- Прости...- Том погладил омегу по ногам и кое-как улегся рядом с его телом, прижался губами к животу.- Я никудышный Альфа. Уехал, не защитил, подверг тебя и детей такой опасности. Прости.

Билл снова написал что-то на бумаге. Сегодня Том убедился в том, что почерк у его любимого – печаль.

«Тебе повезло с омегой!»

-Ты ведь не будешь меня гнать?- Осторожно заглянул в любимые глаза.

«Всю жизнь будешь мне перед сном массаж ног делать, понял?!»

Альфа быстро закивал и ловко придвинулся к лицу омеги, задавая вопрос:

-А целовать тебя можно?

Омега недовольно закатил глаза и снова наградил папашу взглядом: «ИДИОТ!»

-А если очень хочется?

«Идиот! Нельзя! Мне даже кушать еще больно!»

-Прости,- он уткнулся носом в длинную шею,- я чуть не умер...- Только после этих слов он услышал свое сердцебиение. Сердце отстукивало ровный ритм. Или это было сердце Билла?

Омега обнял парня за шею, осторожно касаясь губами его лба. Том улыбнулся и вновь склонился над ним:

-Я осторожно, можно?

Билл чуть кивнул. Мак-Вульф приблизился к приоткрытым губам и нежно вобрал нижнюю губу, омежка шумно выдохнул.

-Больно?- Том внимательно следил за состоянием любимого, но тот отрицательно покачал головой, поцелуй продолжился. Мак-Вульф медленно, почти по миллиметру ласкал трепетные губы омеги. Он не просился вновь, только слабо целуя.

Билл погладил Альфу по щеке, улыбнулся. Том тихо шептал:

-Я люблю тебя!

Том лежал на больничной койке. Теперь он каждый день навещал свое семейство. Рядом с ним лежал малыш. Оказывается, брюнет уже обозвал детей – Нил и Легион. Мак-Вульф возмущался, но не долго, что-то было в этих именах такого, красивого...

Альфа игрался с малышом, хватал того за носик, оглаживал пальцами розовые щечки. И так это было мило. Билл положил рядом с папашей и второго, Легиона, имя которого омеге приснилось.

-И имя ему – Легион.- Вспоминал Том слова из какой-то книги. Брюнет закончил менять пеленки в кроватке и оглянулся на папашу, мол, что ты там бормочешь? Повязку снимут через несколько дней, а значит, что омеге больше не придется молчать.

Мак-Вульф осторожно впихнул Нилу в кулачек кое-что маленькое, кругленькое. Билл взял на руки Легиона, и чуть покачав его на руках, отпустил малыша в кроватку, сладко расцеловав его пухленькие щечки. Затем, оглянулся к улыбающемуся Мак-Вульфу. И что он опять лыбится так, будто клад нашел? Билл нахмурился. Том хихикнул и чмокнул ребенка в хрупкие пальчики. Омега забрал малыша и тоже начал возиться с ним. Расцеловал личико, погладил, покачал и вновь склонился над кроваткой, опуская в нее ребенка.

Том с интересом наблюдал за реакцией карих глаз, он даже поднялся с кровати, встав чуть в стороне от брюнета. Омега не верил своим глазам. В кулачке Нила лежало кольцо с небольшим камешком. Теперь понятно, почему Альфа так улыбался. Ну, нельзя же так! Нельзя так резко...

Он осторожно высвободил колечко из махонького кулачка, глаза увлажнились...

-Согласен?- Тихо спросил Альфа.

Билл как маленький ребенок, так мило выкатил нижнюю губу и закивал. Его глаза наполнились слезами, а на лице рисовалась неописуемая нежность. Том подошел к любимому:

-Теперь ты тоже Мак-Вульф.- Он взял кольцо и одел его ему на палец.- Ты мой.

Омега уткнулся носом в родное плечо и заплакал. Он даже не пытался сдерживаться. Весь кошмар, который он пережил, всю боль, все самое плохое... Ради этого? Он покосился на спокойно лежащих детей. Это того стоило. Вынести все это и остаться с любимым.

Том с интересом наблюдал через стекло за тем, как с любимого омеги снимают повязку, как руки врача проверяют состояние костей, как брюнет улыбается и шевелит губами, наверное, говорит что-то. Несколько дней назад Альфа сделал ему предложение, и теперь все это время с глаз этого существа не сходит улыбка. Нежная и практически бездонная.

-Ну, все...- На плечо парня легла тяжелая ладонь.- Теперь ты доволен?

-Ты еще спрашиваешь?- Он взглянул на отца.- Как дети?

-С мамой твоим балуются, он мне тут заявил, что хочет еще потомство...

-А ты?

-А что я? Я только за, одного кабана вырастили, поднимем и второго...

Том тяжело вздохнул:

-Пап, ты меня прости,- тихо говорил он,- за то, что не верил. За то, что ругался на тебя... я...- Он так давно не говорил этих слов. И кажется, произнеси он их сейчас, то тут же покраснеет или, того хуже, заплачет...- Я люблю тебя.

-Я тебя тоже люблю, сын.- Отец притянул его к себе, вовлекая в медвежьи объятия. Затем отстранился от него и похлопал по плечу,- Смотри...