Во имя Победы

В конце марта в моей судьбе произошел новый крутой поворот - я был назначен директором завода "Большевик". Казалось, еще только вчера получил назначение инженером конструктором в заводское КБ и не без робости впервые в этой роли приближался к проходной. И вот позади беседы и обкоме партии, наркомате, в Центральном Комитете ВКП(б). Я - директор.

Все произошло быстро и для меня неожиданно. Однажды вечером мне сообщили, что поскольку главный конструктор завода болен, мне, как его заместителю, придется докладывать завтра А. А. Жданову о работе конструкторского бюро. Времени на подготовку было очень мало. О составлении письменного доклада не могло быть и речи. Только продумал его содержании и набросал план.

В назначенное время прибыл в Смольный. Андрей Александрович вначале расспросил, давно ли я в партии, получаю ли моральное удовлетворение от новой работы, как идут дела на заводе, как живу и не тесно ли в одной комнате с семьей в четыре человека. Беседа приняла непринужденный характер. Я доложил о работе конструкторского бюро, об узких местах, трудностях, высказал свои соображения о том, что желательно сделать в ближайшее время и в перспективе. По-видимому, мой доклад и ответы на заданные им вопросы удовлетворили А А. Жданова. Заканчивая разговор, он спросил, как мне удалось за короткое время изучить производство. Я ответил, что тесные связи с заводом у меня установились задолго до перехода туда, а работа в конструкторском бюро, ежедневное посещение основных цехов и активное участие в жизни заводской парторганизации позволили быстро вникнуть и в общее состояние дел, и в проблемы дальнейшего развития предприятия.

Вскоре меня снова вызвали в Смольный, а потом в Москву - в ЦК ВКП(б) - и предложили возглавить коллектив "Большевика". Огромное доверие партии надо было оправдать долом. Я отчетливо понимал, что директор несет ответственность перед партией и правительством за все на заводе: за морально-политическую атмосферу в многотысячном коллективе, безусловное выполнение плана, соблюдение трудовой дисциплины всеми работниками, да и за себя. Ведь на директора смотрят все, видят, когда приходит и уходит, что и как делает, как разговаривает с людьми, насколько близок к ним.

Возвратившись из Москвы, я прямо с вокзала поехал на завод. Поднялся на второй этаж заводоуправления. Зашел в кабинет директора, сел за стол и задумался о том, как и с чего начать работу в новой должности.

Мои раздумья прервал телефонный звонок.

- Товарищ Устинов? - спросила телефонистка. - С вами будет говорить товарищ Жданов.

Тотчас в трубке раздался знакомый голос:

- Здравствуйте, товарищ Устинов.

- Здравствуйте, Андрей Александрович.

- Давно ли возвратились? Все в порядке? Хорошо. Входите в курс дела. A завтpa прямо с утра прошу ко мне. И секретаря парткома с собой пригласите. Договорились? Ну, до встречи.

В трубке раздались короткие гудки, а я все продолжал держать ее возле уха. Потом спохватился, набрал номер телефона Рябикова. Василий Михайлович ответил сразу же, словно только и ждал моего звонка, и тотчас пришел в директорский кабинет. Я рассказал ему о поездке в Москву, о звонке Жданова. Обсудили, какие материалы надо посмотреть, чтобы подготовиться к завтрашнему разговору в обкоме партии. На сердце стало спокойней - мне словно передалась частица рябиковской уверенности и оптимизма.

Так получилось, что первые шаги на заводе я сделал рука об руку с Рябиновым, и теперь, на новом важном для меня жизненном этапе, он снова был рядом. А надежное, крепкое плечо товарища значит очень много.

Ранним утром следующего дня, успев еще раз обсудить с Василием Михайловичем ряд вопросов, которые касались положения дел на заводе и казались нам наиболее важными, мы были в Смольном, в приемной кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б), первого секретаря Ленинградского обкома и горкома партии А. А. Жданова.

Андрей Александрович поднялся нам навстречу, крепко пожал руки, поздравил меня с назначением.

- Ну вот, - сказал он с удовлетворением, - теперь у вас упряжка получится сильная. Должна получиться! Ведь вы с Рябиковым, если не ошибаюсь, знакомы давненько и далеко не шапочно. Знаний вам не занимать. Порох тоже, мне кажется, есть в достатке. Верно? Ну а опыт - дело наживное.

Все это Жданов говорил, пока мы шли от середины просторного кабинета, где он нас встретил, к столу, пока усаживались на стулья, говорил приветливо и просто. И я почувствовал, как схлынуло напряжение, в мыслях появилась спокойная, созвучная ждановскому тону ясность.