Во имя порядка. Кузница судеб

– Как только мы проникнем внутрь, вся наша надежда на тебя, Тараэль, – посмотрел в сторону полу-аэтерна Каддлер. – Надеюсь, что мы быстро покончим с еретиками внутри и сможем вернуться к своим любимым делам, – парень усмехнулся. – Я к подсчёту денег, Вилдас к молитвам, Арантеаль к искуплению прошлых ошибок, а ты к своей даме, сколько бы невыгодно было это мероприятие.

Огласив план, Каддлер всех отпустил готовиться к наступлению. Сержанты стали начищать аркебузы и готовить пару мортир, прихваченных во время телепортации. Вилдас отправился на молитву, представитель Компании решил потренироваться в обращении с незаряженной аркебузой. Арантеаль только собрался отойти, чтобы встретить союзника, как краем глаза увидел Тараэля. Парень стоял как вкопанный, взгляд фиолетовых глаз был полностью прикован в сторону храма, а оттенок кожи ужасал белизной, которая могла поспорить с цветом снега.

– Всё в порядке, – положил ладонь на плечо Арантеаль. – Ты слишком напряжённый и… что тебя беспокоит?

– Тот храм, – Тараэль нашёл силы, чтобы отвернуться. – То, что я видел там, то что там произошло, это такое дерьмо, которое вспоминать не хочется.

– Что случилось? – настаивает Арантеаль, отряхнув бородку от снега.

– Отец… Лето… Сюзет, – стал перебирать имена парень, словно в лихорадке. – Как странно, что я снова возвращаюсь сюда. Место кульминации всей жизни, там, где я практически свершил месть, убил своего брата и чуть не расстался с жизнью… по доброй воле, – Тараэль повернулся и Арантеаль продрог от взгляда, полного душевной боли и подавленной ярости. – Мне казалось, что тогда лучше умереть, чем жить.

– Не всё можно местью исправить или найти в ней утешение, – стал рассуждать Теалор, пытаясь засунуть руки в ткань одежды, чтобы они не немели от холода. – Она как яд, разъедающий душу. Но ты… я знаю твою историю и понимаю, что в твоём случае она была неизбежна. Ты всего лишь хотел прикончить монстра, возглавлявшего Ралату, и испоганившего твою жизнь. Ради этого ты и окунулся в ужас древнего храма, а также сделал то, что сделал. – Арантеаль похлопал парня по плечу. – В том, что ты сделал едва ли ты виноват. Искалеченный и доведённый до отчаянного безумия Отцом ты разве мог делать и поступать иначе? Твой разум был затуманен, сердце преисполнено боли… кто бы мог сотворить иное на твоём месте?

– Аркский суд решил иначе, – буркнул Тараэль, перейдя к колкой иронии. – Аристократам и знатокам права, изнеженным детям Солнца ведь лучше знать, что я виноват.

– Оставь этих бюрократов, – пробурчал Арантекаль, сложив руки на груди и посмотрев в сторону. – Они буквенники и законники, которым главное выполнить норму. Они редко смотрят на обстоятельства. А аристократия? Нет хуже врага для людей, чем его самая отъетая часть.

– Откуда столько известно об аристократии?

– Будучи Сераф-паладином и возглавляв Инквизицию Семерых я понял, что они из себя представляют. Орден паладинов в Нериме очень тесно работал с графами, баронами и другой знатью.

– Не самое лучшее знакомство?

– Тьфу, – плюнул Теалор, – обесевшие от собственной безнаказанности отожранные феодалы. Графы и бароны предавались бесконечным увеселениям, до смерти истязали рабов. Очень часто они ходили к жёнам своих крестьян и спали с ними, как хотели. Когда народ голодал, они не думали и открывать свои амбары. Лишь, когда люди не могли работать на полях, им давали еду и воду. А кабаэтская знать часто любила устраивать охоту на аэтерн.

– Когда ты попал в Святой орден всё не сильно изменилось? И паладины и святоорденцы… я не совсем понимаю, что да как.

– Паладины – это орден воинов, которых обучали магии света, мистицизму и боевым заклятьям, но мечом тоже хорошо учили владеть. Он очень тесно работал с отделениями Святого ордена. Можно сказать, что это была подчинённая ему организация.

– В чём разница?

– В «паладины» брали всех, кто мог сгодиться для сражений с врагами Светорождённых. Крепость тела и духа – вот главные критерии. В Святой орден же принимали в основном лишь чистокровных эндеральцев, да и подчинялся он Мальфасу. А «паладинов» вёл Совет Серафов, опиравшийся на Собрание Рождённых светом, которых представляли Серафимы, – Арантеаль опустил взгляд, посмотрев на снег под ногами. – Но вернёмся к главному. Когда меня перевели оттуда в Святой орден и прибыл на Киру, тамошние хранители уже спелись со знатью и настолько разжирели, что не могли и деревенских мятежей подавить. Во истину, знать и Святой орден настолько отожрались, что вместе часто ходили в одни и те же постоялые дворы, бордели и… притоны, – Арантеаль остановился, успокаивая себя. – А на утро им ничего не мешало вместе отстоять по две службы в церкви Семерых. В итоге всё привело к тому, что тамошняя власть не способна была организовать контрмятеженые операции. Поэтому я и говорю, Тараэль, что аристократия не может тебя судить. Хотя бы потому, что у них у самих лицо в пуху.