Во имя порядка: у истоков Союза

Вилдас обратился к мыслеформулам, вспоминая водяные и обратил идею в реальность. Поток промораживающей водной силы столкнулась с роком пожара, на месте встрече раскатилось шипение и клубы белого обволакивающего пара быстро стали поедать площадь, неся духоту и слепоту.

– Элия! – крикнул Сигизмунд в десятке метров от девушки, обойдя тварь. – Мне нужно освещённое серебро и вода, мел! Живо! – он толкнул её в сторону небольшой пристойки у стены. – Вон часовня!

– За госпожу! – раздались громогласные крики и вопли среди толпы. – За свободное королевство!

Сектанты и предатели не увидели лучшей возможности свергнуть власть, кроме этой. Позади стражи, в среде знати и немногих воинов началась бойня. Отмеченные чёрными повязками с изображением белой ладони люди с кинжалами, топориками и мечами, бросились на своих же «братьев» и сестёр». По серой поверхности под ногами побежали ручьи крови, багрянец блеснул на плитах и на них стали падать искромсанные тела в блеске стали.

– Стража! – обратился Маллахнагр, простирая руки. – Убейте предателей!

Но приказ не возымел эффекта. Среди воинов королевства тоже нашлись предатели, обратившие пики, секиры и мечи против сослуживцев. Начался самый настоящий хаос – повсюду дворец кипит войной, в середине площади под тенью массивных строений бьются демон и человек, нигде нет покоя и определённости.

– Джаэль, – схватил за перчатку старик парня, – займись еретиками, а мы разберёмся со Вдовой!

Элия неслась, что было сил и насколько быстро могла. Она перемахнула через кучи дров, запнулась, упала, извозилась в луже, но продолжает бежать. Пробежав ещё двадцатку метров, она влетает в часовню, чуть не сорвав с петель хлипкую деревянную дверь. В кувшине у каменного алтаря она нашла хрустально-чистую воду, серебряные подсвечники очутились в её руках. Но мел… где взять мел? Элия понимала, что ему нужно что-то, чем можно начертить охранные символы, или что-то иное, поэтому она хватается за мешочек с солью и тянет его с собой.

Бой с мятежниками стал кровавым побоищем. Ножи прошивали ткани и испивали крови знати, стражники и воины рубили друг друга мясницкими ударами, предатели напирали массой на верных, оттесняя их к краю двора. Учитывая, что за клинки похватались вчерашние разбойники, битва отличилась жаром и жестокостью.

Джаэль в самые гуще сражения сошёлся с тэном в чёрных одеждах. Тот пытался настигнуть торс мужчины искривлённым кинжалом, но бывалый воин отбил выпад и нисходящим ударом отсёк пальцы. Вторым он пронзил еретика и отступил. Его место заняли молодцы в кольчугах и с секирами. Джаэля порубили бы в капусту, если бы не помощь верных из хирда, которые закрыли парня большими круглыми щитами и контратаковали. Острия топоров рассекли кольца и прорезали поддоспешнники, грузные тела плюхнулись в кучу тел под ногами.

Удар, удар и ещё удар пришлось Джаэлю прежде чем он смог уколоть секирщика. Кончик прорезался через сочленение пластин и обогрился в теле. Секира стремглав полетела на голову парня, но он сошёлся грудь к груди с вероломным врагом и вогнал меч под подбородок. Следующий взмах клинка перешёл в выверенный блок и лезвие разделило во взгляде Джаэля напополам скошенное в презрении и первобытном гневе лицо отступника. Оттолкнув его, воин присел и пронзил стопу еретика, и потом и направил лезвие в горло врага, сверкнув мечом у шеи.

Справа предателей становилось всё больше и больше, они наседали массой, истребив верных. Один взгляд на залитые кровью плиты, вспоротые тела подле которых красные кучи «внутренней плоти», на разбитые головы и покров тел заставил Джаэля покочнутся. Такую жестокость он видел лишь на войне с бандой Крокко8, повстанцами северного кольца9 и при разорении деревень монстрами. Еретики пересиливали, сверкая сталью в рядах лоялистов и пуская реки крови с озлобленным ухмылками. Но неожиданно напротив сражающейся кучи выстроилось чуть более сотни воинов, чьё оружие трёхметровые пики с бритвеннострыми наконечниками.

– Пикенеры! – призвал воевода отряда, опуская меч. – В бой!

Отряд пустился в атаку, медленным шагом приближаясь к отступникам. Пики вскоре вопьются в рассеянные ряды мятежников, сметая всё на своём пути.

Вилдас отступил, в нём кончилась сила творить магию, сухость на языке и в горле, тремор в пальцах дают понять, что ещё больше потраченных психических сил ввергнут его во мрак. Пепельная вдова простёрла руки к небу и стала ими вертеть… в воздухе запахло серой, в горле запершило, такое ощущение, словно гарь сменила ветер. Без сомнения, оно готовило страшное заклинание, которое всё зальёт здесь огненным дождём.

Послушница, отдав всё нужное Сигизмунду, понимая, что сейчас может произойти, сама вступила в бой с демоном, объединившись с советником. Атака шторма ледяных копий встретилась с огненным щитом и те сначала лужей оказались у платья фантома, а затем испариной поднялись к небу.