Во имя Рима: Люди, которые создали империю

Сципион следил за боем с возвышения в своем лагере. Видя замешательство защитников, он послал солдат и носильщиков лестниц для штурма городской стены. Полководец сам отправился с ними, но он вел себя не так, как Марцелл, возглавлявший атаку с мечом в руке. Полибий сообщает нам, что

Публий сам принимал участие в битве, по возможности, однако, уклоняясь от опасности. Так, при нем находилось три щитоносца, которые ставили свои щиты в ряд и прикрывали Публия со стороны городской стены, защищая его от опасности. Появляясь на флангах и на высоких местах, он много содействовал успеху сражения частью потому, что видел все происходящее, частью же потому, что был сам на виду у всех и тем воодушевлял сражающихся, ибо благодаря его присутствию не было упущения ни в чем, напротив, все, что требовалось положением дела, исполнялось быстро, должным образом согласно его приказанию. ^{46}

Находясь близко к месту боя, но, не участвуя в нем непосредственно, Сципион выполнял две важные функции, обязательные для римского полководца в течение многих веков, — он внимательно следил за всеми перипетиями битвы, вмешиваясь при необходимости даже в незначительные эпизоды и постоянно наблюдая за боем в целом. Как командир, обещавший большие награды храбрецам, он был очевидцем поведения своих солдат. Полибий в другом месте своей «Истории» подчеркивал, что щедрые награды воинам, проявившим выдающуюся доблесть, и наказания, налагаемые на трусливых, поддерживали боевой дух римской армии. Римские солдаты сражались лучше, когда считали, что полководец наблюдает за поведением буквально каждого из них. В I веке до н. э. историк Саллюстий восхвалял воинственный дух солдат прошлых поколений, утверждая, что

между ними была сильнейшая борьба за славу; каждый воин стремился первым убить неприятеля, раньше других взобраться на стену вражеского города и больше всего хотел, чтобы полководец видел, как он совершает подобный подвиг ^{47}.

Совершая подвиги, воины желали прославиться, каждый доблестный поступок должен быть замечен, такова старая традиция, воспетая еще Гомером. Именно этот героический дух воодушевлял Марцелла и многих римских полководцев до него. Но Сципион сознательно отказался от подобного стиля руководства. Как сказал Полибий, он уже доказал свою доблесть в сражениях у реки Тицин и у Канн и совершенно правильно решил, что полководцу следует заниматься более важными делами. Прежде всего он сосредоточился на руководстве сражением. При этом он находился рядом с местом боевых действий и прекрасно видел, что происходит, не забывая о собственной безопасности.

Штурм высокой стены, с которой ее защитники осыпали нападавших метательными снарядами, — отнюдь не простая задача. В хаосе, последовавшем после неудачной вылазки карфагенян, римляне смогли достичь основания стены и приставить лестницы, но стена была высокой и мощной, к тому же наверху еще оставались защитники. Одни лестницы сломались под тяжестью солдат, другие удалось оттолкнуть карфагенянам. Возможно, многие лестницы были слишком коротки, поскольку нападавшим всегда было крайне трудно рассчитать их длину перед атакой. Во время осады Сиракуз солдаты Марцелла использовали переговоры для подсчета количества камней, уложенных по высоте в городскую стену. Умножив это число на приблизительный размер каждого камня, они рассчитали высоту и соорудили лестницы соответствующей длины. ^{48}