Во имя рода людского. Отделённые. Книга 2 (СИ)

— У меня тоже имелись запасы, милорд. Я думал, перебои временные, да и никогда такого не бывало, чтобы нельзя было найти соль. Кое-какое количество получилось раздобыть у других ярлов, но мало кто держит больше, чем требуется по указу милорда.

— А едкая вода?

— О, её достаточно, но толку, если нет соли? В Айсене остался только неприкосновенный запас. А мои ферагены не справятся без гремучки. Они и так уже выдохлись. Не мог бы милорд дать мне соли, пока я не выясню в чём дело?

— Надо вызвать главного оружейника, посмотрим, что в наших закромах. А впрочем… Пойдём прямо сейчас.

Уж в арсенал-то ему можно отправиться? От академии далеко, никому он не помешает. Призывая стихию, Эйсгейр заметил восторг в глазах Вёльофа. Ещё бы! Легендарный рыцарь первого ранга оказывает такую честь — переносит лично в другое место.

«Кажется, вину за опоздание я загладил», — хмыкнул Эйсгейр про себя.

Глава 3. Забота

Наш караван простоял в Циенрате почти до вечера.

И всё это время я сидела на подножке малкировской повозки. Правда, чтобы не замёрзнуть, пришлось закутаться одеяло, но внутри в одиночестве сидеть не хотелось. Пусть со мной никто и не разговаривает, как-то приятнее видеть живых людей вокруг. Рядом слева стоял Ганн, а справа — его товарищ, имени которого я не знала.

За это время один раз приходил Малкир, побеседовал о чём-то с Айнаром, потом подозвал Ганна — его место тут же занял другой наёмник — и поговорил с ним тоже, при этом хмурясь и поглядывая на меня. Потом Малкир согласно кивнул и снова ушёл. А Ганн вернулся на своё место рядом со мной.

Через полчаса Рами принёс мне горячую похлёбку. Я отложила «Новейшую историю Иалона», взяла дымящуюся тарелку, и Рами, пробормотав пожелание приятной трапезы, ушёл. Пару раз он воровато оглянулся, будто боялся чего-то… Хотя ему-то чего бояться? Это мне просто из-за собственного побега так кажется.

Вид Рами напомнил мне о ночном нападении.

— Почему так испугался Малкира тот человек, из напавших на караван? — спросила я у Ганна.

Он странно усмехнулся и взял книгу. Посмотрел в самое начало, потом открыл её на какой-то странице, пролистал и отдал мне. Я стала читать.

«В 502 году новой эпохи по работорговле был нанесён сокрушительный удар. Торговец Малкир, известный как Тот-кто-не-делится, уничтожил главный притон работорговцев и контрабандистов в одном из заливов на побережье Ортхира, через который рабов вывозили из Королевства людей в Крегиад и другие страны.

Тот-кто-не-делится расправился со всеми с особой жестокостью. Очевидцы из бывших невольников рассказывали, как он и его люди без разбору отрубали всем руки и ноги, вспарывали животы и оставляли на песчаном берегу под самым солнцепёком. Под вечер Малкир выжег весь залив. Таким образом он устранил своих конкурентов и личных врагов. И за эту резню молва наградила его прозвищем Отрхирский Мясник.

После этого происшествия работорговля в Ортхире сошла на нет. Но указы, предусматривающие смертную казнь за торговлю людьми, король Эвен VIII Старый издал только в 506 году Новой эпохи».

Маленькую врезку ниже автор посвятил самому Малкиру:

«Прозвище Тот-кто-не-делится торговец Малкир получил за расправы над грабителями и ворами, которые пытались поживиться в его караванах. В расправах Малкир участвовал почти всегда лично, оставляя иногда в живых одного-двух человек. Эти немногие люди обычно бывали серьёзно искалечены и после жили в домах милости, рассказывая, что Малкир не делится своим добром ни с кем».

Предки, и с этим зверем я еду в одной повозке?.. Понятно, почему в разговоре с тем подосланным наёмником Малкир назвал меня своей женщиной. Раз его, то пусть только посмеют напасть, ведь он не делится и не отдаёт.

«Почти целым». Он сказал, «тебя я отпущу почти целым». Предки, что они сделали с тем парнем? А с другими нападавшими?

Но разве приёмыши яашраги бывают такими? Яашраги не приемлют неоправданной жестокости. И вообще жестокости. Драться они, конечно, могут, если надо — сумеют защититься. И воздать по заслугам — тоже. Но не кровью. Кто-то рассказывал мне, как давным-давно на юге Алинаса одно из племён яашраги наслало неурожай за вред, причинённый им людьми той земли, и те места до сих пор бесплодны. И никто там не живёт.

А… Кто это мне рассказывал? Отец?

Малкир вернулся под вечер. Как только он появился, прозвучал сигнал к отправке. Перекинувшись парой слов с Айнаром, торговец крикнул Рами поскорее нести ужин.

— Проголодалась? — спросил он, подходя к повозке. — Чего на холоде-то сидишь? Сейчас поедим, и смотри, я принёс кое-что.

Под мышкой у него оказался небольшой свёрток.

— Ганн говорил, ты хотела книги, — сказал Малкир, когда мы уже были внутри, и развернул тряпки. — Вот, я купил немного. Хотел взять побольше, но тебе ведь ни к чему лишняя тяжесть.

Когда он положил книги на столик, то увидел на нём «Новейшую историю Иалона».

— Не верь всему, что написано, Молчунья, — тихо произнёс Малкир, и взгляд его стал мрачен.

Ганн рассказал ему о нашем разговоре?

— Какой части той истории не надо верить?

Малкир не ответил.

— Этому учили тебя яашраги?